Новая теория происхождения человека и его вырождения - [72]

Даже и о том. что дилювиальный человек был плотоядным, а его потомки становятся растительноядными, сохранилось народное предание. Предводитель стусов (американских индейцев), говорит Ранке, выразился когда-то в Вашингтоне, что род плотоядных будет вытесняться родом хлебопашцев. Так было за тысячи лет, говорил он, и так будет «пока стоит земля».

О том, что дилювиальный человек был охотником и что он удачно боролся с самыми страшными хищными зверями, также сохранилось у народа предание, которое было занесено в Библию, это именно предание о Нимвроде, «сильном зверолове», как его называет Священное Писание.

На одном из вавилонских памятников он изображался исполином, держащим под мышкой левой руки бессильно борющегося льва (колоссальная статуя в Луврском музее).

Происхождение человека от обезьяны.

О падении белого человека, происшедшем от смешения его с питекантропом, который был для него не больше, как одним из животных, также существуют народные предания. А именно: многие народы верят, что они произошли от обезьян. Большое количество материала на эту тему собрал г. Д. Анучин.

Вот, например, малайское первобытное племя, Оранг-Бирма, рассказывает, что люди произошли от двух белых обезьян, спустившихся с гор в долину. Они открыли там хлебные злаки, от которых изменились их внутренности, прочие органы и кожа. Волосы, покрывавшие их тело, выпали, руки укоротились, и, наконец, они стали настоящими людьми. «С большими или меньшими вариациями, – говорит г. Анучин, – предание это встречается у самых разнообразных народов: в Африке, у южно-американских индейцев, в Средней Азии, в Индии и проч. В Тибете буддийская легенда рассказывает, совершенно подобно малайской, что тамошние первоначальные обитатели произошли от пары обезьян, а именно самца, в которого превратился тибетский святой Авалокитесвара, и самки, форму которой приняла одна из богинь или воздушных фей, Кадрама. Так же, как и у малайцев, от хорошей пищи у этих обезьян исчезли хвосты, выпали волосы и они превратились в людей. Вообще, – говорит Анучин, – можно сказать, что мысль о возможности близкого родства или взаимного перехода между человеком и обезьянами пользуется довольно значительным распространением как между полудикими народами (преимущественно тропических стран), так и между культурными, с тою только разницей, что в последнем случае такое обезьянье происхождение приписывается обыкновенно или более грубым племенам, или же только отдельным (иногда аристократическим) фамилиям.

У Брема об индийской священной обезьяне рассказывается, что одно царственное индийское семейство считает себя потомками этой обезьяны и члены его носят титул «хвостатый Рана», так как родоначальник фамилии, говорят они, был снабжен этим придатком. Когда в 1867 году английское правительство в Индии издало приказ об убиении 500 штук священных обезьян, то туземцы стали просить об отмене распоряжения на том основании, что в этих обезьянах они признавали своих предков.

Диодор также рассказывает об одной княжеской фамилии в Африке, что у нее хвост как естественный придаток тела передавался из рода в род в ряду многих поколений. Предание о первоначальной хвостатости людей пользуется вообще широким распространением. Мы встречаем его в Южной Америке, на островах Фиджи, у тасманицев и других народов.

В большинстве же случаев народами сравнительно более высокой культуры близкое родство человека с обезьянами допускается только для низших племен. Часто эти низшие племена смешиваются с обезьянами до такой степени, что обезьяны принимаются за людей и, обратно, настоящие люди описываются как обезьяны. Например, китайские историки указывают на Енисее, около Минусинска, народ Тинг-Линг, рыжебородый с зелеными глазами, который будто бы происходит от обезьян и потому очень на них похож. Подобным же образом многих народов, кроме самих себя китайцы производят от обезьян. Индусы то же самое говорят о тибетцах.

Но многие низшие племена негров, малайцев и американских индейцев считают обезьян, в особенности высших, настоящими людьми, которые не говорят только из опасения, чтобы их не заставили работать. Другие думают, что они были некогда людьми, но потеряли свой человеческий образ за свое кощунство над богами (малайцы) или за гордость (арабы Кордофана). Легенды о превращении людей в обезьян распространены особенно в Мексике, у мусульман и у кафров. Некоторые племена верят, что обезьяны имеют такую же душу, как и человек, другие, что в них переходят души людей после смерти. Один тибетский писатель, описывая распространение религии Будды, передает даже, что глава их религии, когда его учение было уже принято во всем Индостане, обратил в эту религию один большой вид обезьян.

Культ обезьян был распространен в древности очень широко. У негров, например, обезьяны считались «слугами фетишей». Кроме того, культ этот был в древнем Египте, в Индии, в Вавилоне, в карфагенской Африке и в Перу. Некоторые следы его встречаются даже у древних греков и римлян.

В Египте большой серебристый павиан, от которого сохранились мумии, почитался олицетворением Тота, бога луны, а также мудрости и учености. Его изображали на монументах и вазах как загробного судью. Черты лица этой обезьяны заметны даже на головах сфинксов.