Новая теория происхождения человека и его вырождения - [66]

Поэтому густая шевелюра в настоящее время составляет принадлежность тех людей, которые ближе но крови к питекантропу, т.е. у низших рас, низших сословий в Европе и женщин, а лысина – у тех, которые приближаются к белому дилювиальному человек. «Существует, по-видимому, известное соотношение, – говорит Деникер, – между обилием волос на голове и на теле. По наблюдениям Гильгендорфа, у японцев при слабой растительности волос на остальном теле, имеется по 252 и до 286 головных волос на квадратный сантиметр кожи, тогда как у волосатых айносов число это доходит только до 214».

Происхождение лысины объясняют обыкновенно слабостью волосяных мешочков, происходящею от старости и от неблагоприятных условий культурной жизни. Но мне это объяснение кажется неправдоподобным. Во-первых, в настоящее время вовсе не редкость встретить лысых между молодыми мужчинами. Во-вторых, если культура имеет влияние на выпадение у человека волос, то почему они крепко сидят на голове у культурной женщины, а полное отсутствие волос на голове в виде врожденного уродства встречается у папуасов Новой Гвинеи, ничего общего с культурой не имеющих.

Исчезновение у европейского питекантропа его богатой шевелюры, несмотря на холод ледникового периода, мне кажется, будет понятно из следующего:

По словам Ломброзо, мыслителям, так же как и помешанным, свойственно постоянное переполнение мозга кровью (гиппермия). Мы знаем также, что для понижения температуры крови и для уменьшения ее прилива к голове в больницах для умалишенных прибегают к бритью головы и к поливанию ее холодной водой. Следовательно, густой волосяной покров на голове, как плохой проводник тепла, в некоторых случаях может явится помехой для правильного отправления мозга.

Если у первобытного человека ледникового периода кровеносные сосуды на поверхности всего тела были покрыты только безволосой кожей, а на голове толстой костью черепа с шапкой длинных густых волос и, если, вследствие хода естественного отбора, температура крови и ее приток к мозгу должны были повыситься, то кровь в голове стала гораздо сильнее нагреваться, чем во всем остальном теле. Чтобы установить равновесие температуры между головой и остальным телом, нужно было одно из двух: или чтобы кожа на всем теле утолстилась и покрылась такими же густыми волосами, как на голове, или, чтобы голова освободилась от излишнего волосяного покрова. Последнее, разумеется, было проще. Позже, когда белый дилювиальный человек смешался с питекантропом и унаследовал от него густую шевелюру, это во многих случаях должно было вредно отозваться на его мозгу. А именно, если человек наследовал полнокровие и гиппермию от белого предка, а волосяной покров на голове от питекантропа, то температура крови в его голове становилась слишком высока. Это нарушало правильность отправления мозга и, вероятно, заставило принять в виде гигиенической меры, как обязательный обычай, бритье головы, которое мы в настоящее время и наблюдаем у мусульман, китайцев и многих других народов.

Наоборот, если смешанный человек наследовал от белого предка размеры, устройство головы и ее слабую растительность, а от питекантропа – слабое кровообращение, то голова его зябла и снова получалось неправильное отправление мозга. Это вызывало как гигиеническую меру ношение шапки, с которой европеец в настоящее время никогда не расстается под открытым небом, а у евреев требуется ношение ее даже в храме молитвы.

Кроме того, допустив, что слабая растительность на голове была совершенно нормальным явлением у белого дилювиального человека, мы найдем подтверждение нашей догадки еще и в других фактах действительности. Так, например, известно, что голова наша легче переносит низкую температуру, чем все остальное тело и наоборот, не выносит высокой температуры. Пот, который понижает температуру тела, являясь регулятором против сильного ее повышения, выступает у нас прежде всего на лбу. Вероятно, отсюда же берет свое начало древнее народное гигиеническое правило: «держи голову в холоде, а ноги в тепле».

Но все приведенные нами факты говорят только о причинах слабости волосяного покрова на голове белого дилювиального человека. Что же касается полного отсутствия волос на этой части тела у смешанных рас к нему близких, то его, вероятно, нужно отнести к результатам смешения. Волосяной покров исчезает на голове, надо полагать, потому же, почему и на всем остальном теле.

Если мы обратимся теперь к старческому возрасту белого мужчины, то встретим явление, хотя всем нам очень хорошо известное, но тем не менее остающееся в некоторых отношениях загадочным. Я говорю о седине. Появление седины физиологи объясняют тем, что старые окрашенные волосы постепенно выпадают и заменяются новыми, лишенными красящего вещества, но зато очень богатыми воздухом. Само уничтожение красящего вещества объясняется поглощением клеток или зерен его фагоцитами (белыми кровяными шариками). На этих объяснениях мы обыкновенно и успокаиваемся, считая явление седины совершенно понятным. Мы так свыклись с видимой связью седины со старостью, что считаем эти два явления неразлучными. Но между тем, если присмотреться к делу поближе, то сейчас же являются вопросы неразрешимые при нашем современном знании. Оказывается, например, что различные человеческие расы, различные сословия и оба пола неодинаково относятся к седине. Антропологи говорят нам, что седина составляет чуть ли не исключительную принадлежность белой расы и ищут причину этого в нашей культуре. «Седых голов между европейцами, – говорит Ранке, – встречается всего больше. Седение начинается у нас вообще раньше, чем у других народов. Несомненно, что обесцвечивание волос в старости встречается у темноцветных племен гораздо реже и наступает позже, чем у европейцев». Все-таки среди черных Африки, по словам Фрит-ча и др., не очень редко можно видеть седых, гораздо реже они встречаются среди американских индейцев. По данным Форбса, у индейцев Перу волосы не седеют. Приблизительно тоже говорит по этому поводу и А. фон Гумбольдт: «Путешественники, которые судят лишь по физиономии индейцев, склонны думать, что между ними мало стариков. И, действительно, очень трудно составить понятие о возрасте туземцев, если не просматривать метрических списков… Волосы их никогда не седеют, и гораздо труднее встретить индейца, чем негра, с белыми волосами».