Новая сила - [59]

Нет уж, лучше не высовываться лишний раз…

– Может, ну его? – Витька ткнул пальцем вниз, имея в виду источник непонятного шума. – ну, зашуршало – и зашуршало, мало ли что там может быть? Трос какой-нибудь ослаб, вот и скребёт, а ты панику поднимаешь…

– Но если трос ослаб – его же надо подтянуть! – рассудительно заметил Сёмка. – Сам же знаешь, эти тросы удерживают на месте газовые гроздья, и если они будут провисать и болтаться, тогда…

Что будет «тогда» – он договорить не успел. Узкий лаз раздвинулся, и в нём возникла багровая физиономия Михалыча – старшего такелаж-боцмана «Баргузина». За его спиной сопел ещё кто-то, судя по мелькавшей форменке – простой матрос.

– Вот вы где… – просипел боцман. – Попались, голубчики!

Витька оторопел. «Бежать? Куда? Да и смысла нет…»

Краем глаза, он видел, как физиономия друга покрывается мертвенной бледностью, на фоне которой явственно проступают россыпи крупных веснушек.

– А я что говорил, Михалыч! – весело ответил невидимый матрос. – Я уже три дня за ними наблюдаю – кажинный вечер выбираются из ентой норы, чтобы, значить, погадить!

– А дерьмо куда девают? – осведомился, не поворачивая головы, боцман. Витька подумал, что вопрос обращён к ним и даже открыл рот, чтобы ответить, но невидимый спутник Михалыча успел первым.

– Так в дырявый газовый мешок засовывают! Я сам видел – находят дырку, их тут полно – заворачивают в тряпицу – и туда.

Витька кивнул, подтверждая сказанное. Действительно, именно так они и поступали. Правда, ни ему, ни Сёмке не могло прийти в голову, что за ними кто-то наблюдает…

– Это правильно. – одобрил боцман. – Плесень, которая там, внутре мешков, любое дерьмо сожрёт и вони не оставит.

Он строго посмотрел на потупившихся мальчишек.

– Повезло вам, соколики, что не стали на палубе гадить, а то прямо сейчас за борт и выбросил бы. Так что, собирайтесь и пошли, пора ответ держать! А это что у вас такое?

Он с удивлением посмотрел на клетку, в которой ворковали голуби.

– Это мои почтари. – отозвался Сёмка. – Не хотел дома оставлять, кто там за ними присмотрит?..

– Дяденька Михалыч, мы… – начал, было, Витька, но умолк, поперхнувшись под насупленным взглядом боцмана.

– Силком вас тащить, али как? – поинтересовался тот. – Ишь, какие шустрые – пробраться без спросу на борт военного корабля! Вы хоть знаете, какой за это спрос будет с ваших родителей?

– Мы не хотели… – Витька уже хлюпал носом. – Мы не нарочно!

– Ага, гуляли по-над речкой, и случайно сюда завернули! – ухмыльнулся Михалыч. – Ты мил-друг, эти пули будешь лить вахтенному начальнику, и пусть он решает, как с вами дальше быть. И не вздумайте упираться, а то я и за ухи могу препроводить. Хурду свою прихватите, и птичек не забудьте. Всё живые твари – подохнут ещё тут с голоду, нехорошо…

Сёмка горько вздохнул, взвалил на плечо вещмешок со скудным барахлишком, подхватил клетку с почтарями – и, подталкиваемый в спину жёсткой ладонью, полез вниз.

«…всё-таки попались…»

– …между прочим, зря вы, господа, не желаете поискать здравое зерно в байках, которыми нас потчевали в Загорищенском. – Кеттлер подцепил на вилку кусочек фруктового десерта и отправил его в рот, не прекращая при этом говорить. – Как ни крути, а повреждения на теле того несчастного очень даже соответствуют описаниям повреждений, которые оставляют мифические ночесветки. Кожный покров будто разъеден чем-то вроде желудочного сока…

– …или кислотой. – перебил его ротмистр, начальствующий над приданными экспедиции казаками и драгунами. – Что я, ожогов от инрийских ручных метателей не видел, что ли? К тому же, охотник как раз об инри и говорил…

– Не говорил, а бредил. – усмехнулся Кеттлер. – А это, знаете ли, не совсем одно и то же. Он до сих пор в таком состоянии, что воспринимать его слова всерьёз я бы поостерегся.

С тех пор, как «Баргузин» сделал остановку в станице Загорщенская, участники экспедиции, и учёные и военные, не уставали обсуждать результаты беседы с пострадавшим от неизвестной напасти охотником. Если, конечно, несколько фраз, которые с трудом удалось разобрать сквозь полные боли и страданий стоны, можно назвать результатом.

Знаете, а я, пожалуй, соглашусь с Иоганном. – сказал профессор, указав подбородком на своего ассистента. Тот ответил лёгким кивком и снова потянулся к блюду с десертом. – Вы, ротмистр, упускаете из виду один очевидный факт. Поражения от кислоты, коими заправлено инрийское ручное оружие, конечно, весьма опасны и причиняют мучения – но наши медики давно научились их излечивать. Даже самые обширные ожоги, если не приводят к смерти, зарубцовываются уже через пару недель. А тут… сколько времени прошло с тех пор, как этого беднягу нашли в тайге?

– Больше месяца, герр Смольски. – ответил Кеттлер.

– Вот видите! – а раны на теле выглядят так, словно нанесены дня три назад. Я беседовал с врачами – они недоумевают, почему лечение не оказывает обычного действия.

– Ну, не знаю… – ротмистр покачал головой. Ему ужасно не хотелось уступать в споре штатскому, да ещё и такому неблагонадёжному типу. – Может, у них какая-то новая кислота?

– За всё время, что мы воюем с инри, – заметил Алекс, – они ещё ни разу не применяли никаких военных новинок, будь то новые модели инсектов, или заряды к ручному оружию.