Новая сила - [26]

Он покосился на Алекса, копающегося в медных кишках «кальмара». Подкинуть, что ли ему эту мысль? А что – наверняка не далее, как сегодня они отметят первые свои победы в настоящем бою – тогда и можно будет как бы невзначай упомянуть о традиции пилотов-истребителей Старой Земли. Здешний народ относится ко всему, что исходит оттуда, с пиететом – так что, глядишь, и получится. Правда, пока боевой счёт лейтенанта Веденски составлял всего-то одну заваленную в «собачьей свалке» «стрекозу», и ещё одну записал на себя его бортстрелок – но ведь лиха беда начало, не так ли, джентльмены?

И ладно бы, повреждения его аэроплана были получены в воздушно бою! Так нет, единственная отметина, оставленная инрийскими инсектами – редкий пунктир пробоин на левой плоскости. Уилбур уже успел их осмотреть: ничего опасного, капельки «живой ртути» проткнули два слоя тонкого дюраля, оставив на кромках пробоин тонюсенькие зеркально-сверкающие нити. Там же, где удары пришлись в лонжероны и стрингеры – «живая ртуть» растеклась по помятому металлу зеркальными лужицами, но пробить не смогла. Выходит, прав был пруссак: цельнометаллические аэропланы в здешних небесах придутся весьма кстати. Достаточно защитить пилотскую кабину несколькими не слишком даже толстыми листами алюминия – и всё, ты в летучей крепости! Надо будет заняться этим, когда дело дойдёт до ремонта…

Выйдя с минимальными потерями из «собачьей свалки», Уилбур уровнял скорость со скоростью дирижабля, и принялся аккуратно подводить её к тёмному прямоугольному провалу, ведущему в носовой трюм. И почти преуспел – если бы в самый последний момент порыв бокового ветра не швырнул машину на узкую, окантованную стальными уголками, кромку люка. Скрежет сминаемого металла, сизая гарь из патрубков мотора, и аэроплан со смятым в гармошку фюзеляжем и обломком плоскости, болтающемся на скрученном стрингере, на миг зависает над пропастью – и начинает медленно сползать вниз.

Положение спас один из механиков: отчаянный парень прыгнул прямо на обрубок крыла, ловко пропустил вокруг фюзеляжа трос и затянул узел – за мгновение до того, когда то, что осталось от аэроплана сорвалось в люк.

Как он сам ухитрился при этом удержаться – загадка. Подоспевшие коллеги смельчака завели ещё несколько тросов и совместными усилиями втянули искалеченный аппарат внутрь. Уилбур всё это время сидел в кокпите, в каком-то ступоре, обливаясь холодным потом, и его пришлось чуть ли не силой извлекать наружу. Извлекли, усадили на ящик из-под патронов, сунули в руку фляжку шнапса. Так он и сидел, и звякал горлышком о зубы, пока не унялась противная дрожь в руках, и пока не появился в импровизированном ангаре фон Зеггерс.

Он был весел и жизнерадостен – ещё бы, такая победа! Ни одна из «стрекоз», осмелившихся атаковать «Баргузин» не ушла, повреждения, полученные воздушным кораблём, незначительны и уже устраняются, потерь в личном составе не имеется – чем не повод для торжества?

– Ну что, камрады, это надо спрыснуть? – прогудел пруссак. – Бой закончился для нас счастливо, чего не скажешь об острове, с которого мы, кажется, вовремя убрались.

Уилбур вытянул шею и заглянул в люк. Вдали, на синей глади моря, вставали чёрные столбы дыма – горели залитые огнестуднем острова Китового архипелага.

– Целиком и полностью с вами согласен, герр Зеггерс. – Алекс отошёл, наконец, от аэроплана. – Непременно надо отметить! Четверть часа, чтобы привести себя в порядок – и жду вас в кают-компании!

Англичанин сунул фляжку набежавшему механику. Четверть часа – достаточно, чтобы добраться до своей каюты, принять душ и переодеться. Заодно и нервы успокоит: не хватало ещё разбирать столовый прибор дрожащими пальцами… А там, под рюмочку чего-нибудь ледяного и игристого, или наоборот, крепкого, как раз и можно будет ввернуть насчёт «асов».

– А ведь вы были правы, герр Зеггерс! Ваши аппараты с двигателями… как вы их, назвали, внутреннего сгорания? Да, они оказались куда лучше флапперов! Признаться, меня даже удивило: с чего это вы восхищались ими так ещё тогда, на базе флота?

Алекс сделал глоток из хрустального, на тонкой ножке, бокала. И пусть воздушный корабль, которым ему довелось командовать – старый хлам, но кают-компания, спасибо его прежним владельцам, меблирована и оборудована вполне комильфо. Включая сюда посуду и прочую утварь офицерского буфета.

– Тут нет никакой загадки, герр Веденски! – пруссак наставительно поднял вилку с наколотым на неё кусочком сыра. – Вот, наш британский камрад не даст соврать: нам на Земле и не снились такие движки, которые ваши инженеру ухитрились изготовить. И ведь всего на полтора месяца управились!

– Точно. – подтвердил Уилбур. – Уж не знаю в чём там в итоге фокус – то ли материалы особые, изготовленные с помощью этой вашей ТриЭс, то ли точность обработки, опять же, благодаря ей достигнутая – а только обыкновенный двухсотсильный «Санбим» в их исполнении выдаёт по самым скромным прикидкам, триста шестьдесят лошадок. Про моторесурс я вообще молчу – сколько гоняли на стенде, прежде, чем поставить на опытный экземпляр аэроплана, и ни единого отказа! Чудеса, да и только!