Новая Шехерезада - [56]

Оказалось, однако, что наша с ним одиссея на этом не кончилась. Когда мы вышли из бани, Виктор вдруг решительно свернул по берегу совсем не в ту сторону, где был оставлен наш верный снегоход.

— Куда ты? — настигая его, спросил я.

— В Ровное, — отрывисто ответил он.

— Зачем?

— Надо!

Ничего себе «Ровное» — приходится карабкаться по горам!

— А... куда там? — изо всех сил стараясь не отставать от него, поинтересовался я.

— В общежитие, — проговорил он.

— ...В женское?

Виктор энергично кивнул.

— А... зачем? — задал я робкий вопрос. Виктор усмехнулся. Но что-то все вокруг мало напоминало ожидаемое: мы забрели в какую-то совсем дикую местность — словно не на земле. Какие-то гигантские глыбы громоздились по краям дороги, закрывая небо.

— Слышь, Володька, дай-ка закурить! — вдруг резко останавливаясь, проговорил мой Вергилий.

— Я не Володька! — проговорил я, все же протягивая ему пачку.

— Да? — Виктор строго посмотрел на меня. — А почему мне тебя всю дорогу Володькой хочется называть?

— Вот уж не знаю! — я пожал плечом.

Он снова быстро пошел, вытянув шею — словно папироса тащила его вперед.

Наконец в окружающей тьме я увидел какую-то белую табличку на столбике, радостно бросился к ней — все-таки след цивилизации среди полной дикости! Прочитав табличку, я остолбенел.

«Внимание, внимание! Пребывание в радиусе километра от этого знака смертельно опасно! Ведутся камнеломные взрывные работы! Предупреждение о взрыве — два длинных гудка».

Виктор видел табличку, но прошел мимо нее абсолютно равнодушно. Я попытался догнать его — но вдруг ноги мои ослабли и отказались идти: глухо, как из-под земли, пошел низкий тягучий гудок. Он тянулся, наверное, полчаса и вдруг оборвался.

Так! — я вытер пот, прислушался. В ушах звенело от глубокой тишины. Гудок всего один — слава богу, не то! И тут стал нарастать второй гудок.

Так. Ну ясно. За километр отсюда я уже не убегу! Я остановился, широко, до хруста, распахнул рот (где-то я слышал, что при взрыве надо распахивать рот), и стоял, глядя на яркую луну — словно надеясь туда вознестись.

Взрыва все не было. Куда все же лучше — вперед или назад? Я побежал вперед, обогнал Виктора, презрительно сплюнувшего. И снова из-под земли пошел протяжный гудок. Оборвался. Потом второй. Остановившись, я снова распахнул рот и смотрел на луну.

Так можно и ангиной заболеть! — подумал вдруг я, запахнул рот и помчался.

Дорога, освещенная луной, спускалась в узкую долину среди холмов — там светились окнами несколько длинных одноэтажных домов. По улице пробежала собака, больше не было видно ни души. Да, с виду не скажешь, что это такой уж рай! — подумал, дрожа от холода, я.

— Тут в прошлый раз, — кивая на длинный дом, проговорил он, — развыступался один — пора его укоротить!

— Так мы драться, что ли, идем? — остановился я.

— Ну? — Виктор кивнул.

У двери была табличка «Женское общежитие камнедробильного треста». Виктор рванул дверь, прошел по коридору, уверенно, без стука, распахнул дверь в конце. Посреди комнаты под абажуром стоял стол, у стен — диван и много кроватей. Что характерно — комната эта, судя по занавесочкам и салфеточкам, была женской, но находились в ней одни лишь плечистые мужчины — и это, видимо, вполне устраивало Виктора.

Нагло, не здороваясь, он вошел в комнату, плюхнулся на диван, с грохотом сбросил на пол свои ботинки и смело оглядел заполняющих комнату. Потом вдруг вытащил из-за пазухи бутылку, из кармана огромный нож, одним движением срубил полупрозрачную пробку. Не нравящийся ему «козел», которого мы до этого видели в бане, присутствовал здесь, поэтому ноздри Виктора хищно раздувались.

— Между прочим, — кивнув вниз, проговорил он, — пробка в ботинок попала. Может, все-таки кто-то вынет?

Такое поведение среди огромных камнеломов казалось мне абсолютным безумием!

— Здравствуйте! — я робко нарушил зловещую тишину, но никто не ответил.

— Ну что? — Виктор повысил голос. — Не самому же мне вынимать?!

Я испуганно сжался: сейчас на нас обрушится каменный обвал!

Но тут появилась хорошенькая камнеломша и увела упирающегося Виктора, разбрасывающего хулу, прочь из комнаты. Обо мне он даже не вспомнил.

Ну все! — я сжался в комочек. Сейчас обвал обрушится на меня одного!

Но камнеломы вдруг начали миролюбиво играть в карты.

Потом появилась бутыль с мутной жидкостью.

— Ну давай, голован! — наливая из бутыли, предложил мне «булыжный».

— Почему это ты меня голованом зовешь?! — мятежный дух Виктора вселился в меня.

— Ну а кто ж ты? — добродушно проговорил «булыжный».

— Ну что же, ладно, — сразу смирился я.

— С баллона? — отхлебнув, поинтересовался кудрявый.

— С какого баллона? — я отвел стакан ото рта.

— От сжиженного газа, — пояснил «булыжный». — В баллоне от сжиженного газа около полулитра спирту остается.

— A-а! — почему-то с удовлетворением произнес я.

Если от сжиженного газа — тогда-то хорошо! И действительно, скоро я плыл в горячем блаженстве. И тут вдруг домик тряхнуло — сначала дошел толчок воздуха, потом звук. Я в испуге вскочил. Камнеломы невозмутимо продолжали играть — но в этой повышенной невозмутимости явно скрывалось волнение.

— Так, значит? — в комнату ворвался Виктор, на этот раз в виде античного героя: лепной торс, длинные трусы, смелый взгляд. — Рвете? Ну все! Начну вырубать по одному!