Новая надежда России - [103]

– Мои люди вели вас, Максим Анатольевич, от Лубянки и до самой этой камеры, не позволяя нигде сбиться ни на шаг. Мы знали всё, что с вами происходит, о чём и с кем вы говорите, а мои аналитики даже предполагали, о чём вы думаете – или, если уж быть совсем откровенным, подсовывали вам нужные мысли прямо в голову. Задачей, которую поставил мне Президент, было привести вас сюда в нужный срок, в нужной кондиции и качестве… Я вижу, вы не удивлены?

– Почему же, даже поражён. За каким… зачем я вам сдался?

– Скоро поймёте. Сначала вы радовали меня дисциплиной. Я даже надеялся, что наше совместной путешествие – ваше на этих безумных танках, моё – у экрана монитора, пройдет без сучка и задоринки. Я, знаете ли, кровно был в этом заинтересован, поскольку от того, доберетесь ли вы до места вовремя и в целости и сохранности, зависит моя позиция и карьерное будущее. Видите, я всё вам рассказываю, как есть.

– Ничего себе – без задоринки! Взорвали у вашего гаража в этом, как его… Ножинске? Потом в Мантурово стреляли на поражение, потом эти сумасшедшие полицейские на дороге… Я уж не говорю про генерала-эротомана с поехавшей крышей!..

– Да бросьте. Это всё был цирк, постановка – чтобы мотивировать вас действовать как следует, и убедить в серьезности положения. Всё это были мои люди, и никто из них даже серьезно не пострадал.

– И генерал? – скептически усмехнулся я.

– Вы о Романопоклонском? К сожалению, нет – он не мой подчиненный, а, скажем так, коллега. Конечно, он человек со странностями, это сложно отрицать, но имеет на них полное право – заслужил за годы безупречной работы… Я попросил его просто оставить вас в живых и дать самолет.

– И что дальше?

– А дальше вы стали меня расстраивать, Максим Анатольевич. Спутались с этой бесстыжей инсургенткой…

– А она что, не ваша?

– Была наша, а стала ничья. Эта дура затеяла свою игру, очень опасную, а вы ей с удовольствием помогали. Она ведь действительно собиралась убить Владимира Владимировича, и вы прекрасно об этом знаете. Пособничество терроризму налицо, Максим Анатольевич. Нехорошо, – он укоризненно покрутил пальцем перед своим выдающимся носом.

– Здоровы вы брехать, – не без восхищения заметил я. – Никому я не помогал, а просто вёз её в больницу. У нее была ранена, хм… спина. Сами же говорили, что всё видели и слышали – давайте, предъявите, каким это образом я записался ей в сообщники.

– Ну как же. Вот письмо, написанное её рукой, и найденное у вас. И смертельно опасное устройство, обнаруженное у вас же, – он залез в свою папку, выудил знакомый мне конверт и придвинул его по столу в мою сторону. – Посмотрите, не бойтесь. Ваши отпечатки и ДНК на нем и так уже есть.

– Как и ваши, – проворчал я и взял письмо.

Из разрезанного конверта выскользнул листок бумаги, исписанный корявым почерком, а вслед за ним – маленькая плоская шайба, похожая на пуговицу с торчащей кнопкой. Это, что ли, смертельное орудие?

Развернув письмо, я прочел:

«Дорогой товарищ Максим! Я всё время тебе врала, прости. Я двойной агент – пыталась угодить и тем, и этим, и подхалимам президента, и подполью, и в результате запуталась настолько, что всем надоела, и меня решили прихлопнуть, как муху. В прошлый раз ты вытащил меня, но теперь я попалась без вариантов, и сейчас уже всё равно что мертва. Через час-полтора, когда мы приземлимся в Гудыме, меня сцапают навсегда, и больше мы не увидимся. Но я не обманула тебя в одном – я действительно всей душой ненавижу Президента и должна его уничтожить. Тогда, в Сосногорске, ты поклялся мне, что будешь помогать во всем. (Вот бабы, с искренним возмущением подумал я, вечно они всё перевирают в свою пользу! Точно помню, что обещал лишь защищать ее, а она, оказывается, поняла это по-своему). Настало тебе время принять знамя Северного сопротивления и стереть, наконец, эту гадину с лица земли. Это будет несложно, я всё хорошо подготовила. Мне точно известно, что завтра президент и его приспешники будут использовать блок, который я изготовила. Я знаю это, потому что видела дату в прошивке. Прибор нужен им для того, чтобы объединять несколько человеческих сознаний в одно. Я не знаю, как и зачем это делается, но знаю, что в этот момент они будут уязвимы, и их жизни будут зависеть от исправности этого устройства. Ты должен только нажать на кнопку передатчика, который я сделала (его я прилагаю к этому письму), и в этот момент они все немедленно погибнут. Вероятно, тебя схватят после этого, но ты не должен бояться – ты навсегда останешься народным героем и овеешь своё имя легендами. Надеюсь, ты не подведешь меня. Твой боевой друг Надя».

Заметив, что я закончил чтение этого трогательно-возмутительного документа, Игорь Иванович поинтересовался:

– Ну как вам послание от вашего боевого друга? Клятвы надо исполнять, не так ли?

– Ерунда, – огрызнулся я, начиная нервничать всерьез, – не было никаких клятв. Все она выдумала.

– Как же, как же… Я же говорил вам, что у нас все записано, нет смысла отпираться. Молчите? Ну так я вам скажу, что все это только вишенка на торте. Главное, на чем строится ваше обвинение, заключается в том, что с самого начала вы знали: ваше задание должно нанести вред высшему исполнительному органу власти – и были согласны с этим. Не так?