Новая «История КПСС» - [9]

«эсеры не шли дальше расплывчатого требования политической свободы»

(стр. 62).

Зато —

«РСДРП (под водительством большевиков. —П. Ф.) оказалась единственной в России партией. деятельность которой целиком отвечала интересам страны и народа»

(стр. 63).

Утверждение это, кроме голословных ссылок на «революционный марксизм», История КПСС обосновать явно не в состоянии.

Вопрос об уставе партии, вокруг которого на II съезде РСДРП разгорелась страстная дискуссия, был отражением тенденций Ленина и его единомышленников подчинить социал-демократическое движение в России диктатуре заговорщиков — «профессиональных революционеров», хотя группа Ленина («большевики») и щеголяла термином «демократический централизм». Осуществление демократического централизма в партии откладывалось при этом на неопределенное время, до тех пор, когда в России создадутся условия для легального существования социал-демократической партии. Новая История КПСС признает это вполне определенно:

«Ввиду нелегального существования партии в условиях царского самодержавия партийные организации не могли строиться на началах выборности и имели сугубо конспиративный характер. Но В. И. Ленин считал, что, когда партия станет легальной, партийные организации будут строиться на основе демократического централизма»

(подчеркнуто в Истории КПСС, стр. 67).

В действительности принцип построения большевистской партии на основе демократического централизма никогда не был осуществлен. Даже в первые месяцы революционной весны 1917 г. партия большевиков осталась орудием группы «профессиональных революционеров», которые чувствовали себя призванными историей определять судьбы рабочего класса и всего населения России.

6. Борьба между большевиками и меньшевиками

Излагая в четвертом разделе II главы Истории КПСС борьбу между большевиками и меньшевиками, авторы нового «Курса» умалчивают о том, что в партийных органах после II съезда РСДРП укоренился обычай кооптации. Этот обычай, конечно, не мог благоприятствовать победе «демократического централизма» в партии. Например, в Центральный Комитет РСДРП, который очутился в руках большевиков, были после II съезда РСДРП кооптированы еще два большевика: Л. Красин и Гальперин (J. Martow — Th. Dan, Geschichte der russischen Sozialdmokratie, S. 89, Berlin 1926). Такая практика, установившаяся в РСДРП, превратила партийную жизнь в борьбу клик и личностей за преобладание в партийном аппарате. При отсутствии контроля над деятельностью вождей со стороны рядовых членов партии это приводило к самовластию и деморализации.

Авторы сочли нужным привести цитату из письма уральских комитетов РСДРП в редакцию «Искры», в котором было поставлено требование подготовки партией «диктаторов» для будущего осуществления «диктатуры пролетариата». Это дополнение, сравнительно с текстом «Краткого курса», подтверждает наше мнение, что составители Истории КПСС оказались гораздо более уверены в пригодности русского образца партийного строительства для коммунистических партий всего мира, чем авторы «Краткого курса».

Бо^'льшая самоуверенность авторов новой Истории КПСС, в сравнении с позициями составителей «Краткого курса», заметна также в разъяснении отношения вождей Социалистического Интернационала к расколу, происшедшему на II съезде РСДРП. «Краткий курс» об этом умалчивает. Новая История КПСС, наоборот, представляет дискуссию Ленина и его единомышленников с вождями западноевропейских социалистических партий (Бебель, Каутский, Гед) как победу «марксизма»:

«В. И. Ленину пришлось вести борьбу за партию при отсутствии поддержки и даже при прямой враждебности руководства западноевропейских социал-демократических партий. Лидеры II Интернационала выступили против В. И. Ленина, сказавшего новое слово в марксизме о роли партии, о ее характере, о воспитании кадров партии в решительной и непримиримой борьбе против оппортунизма»

(стр. 70).

Формула «новое слово в марксизме» указывает на ревизионизм Ленина в учении о партии. На это в свое время обратила внимание Роза Люксембург в статье «Организационные вопросы Российской Социал-демократии» («Neue Zeit», XXII Jahrgang, Band II). Р. Люксембург в упомянутой статье отметила уклон Ленина в сторону бланкизма, с влиянием которого на рабочее движение Западной Европы боролись Маркс и Энгельс. Поскольку Р. Люксембург после ее смерти в 1919 г. была причислена в Москве к лику коммунистических «святых», авторы новой Истории КПСС не точли удобным упомянуть о ее резкой критике большевизма в самом начале оформления этого крыла РСДРП.

7. Русско-японская война и начало революции 1905 г.

Глава III Истории КПСС в описании Русско-японской войны и начала революции 1905 г. не дает по существу ничего нового в сравнении с «Кратким курсом». Авторы утверждают (стр. 77), что только большевики выступили с лозунгом поражения России в войне с Японией. Фактически, за поражение России в войне стояли польские социалисты (ППС), грузинские социалисты-федералисты, финские партии, украинская социал-демократия и другие. Пораженчество было распространено среди русских либералов. Меньшевики внутренне желали поражения царского режима в войне с Японией, но не решались этого высказывать, чтобы правая печать не имела повода запятнать их как «изменников родины».