Новая инквизиция - [27]

В ходе дознания по заявлению Челябинской областной прокуратуры по данному делу руководство НДПР (и я лично) было вызвано для объяснений в соответствующие отделения ГУВД г. Москвы, где был установлен и запротоколирован факт несоответствия текста, подвергнутого челябинской экспертизе, – и оригинала в газете «Русский фронт». Во-первых, экспертиза приписала данной газете текст, опубликованный вообще в совсем другом (!) СМИ (газете «Истина»). Во-вторых, понятие «антисионизм», реально фигурирующее в газете, было подложно заменено в экспертном заключении на «антисемитизм» (данная подмена терминов грубо исказила смысл текста, что несёт в себе признаки фальсификации материалов обвинения со стороны эксперта). В-третьих, эксперт-лингвист взялся давать юридические оценки тексту, что выходит за пределы его квалификации. Между тем, газета «Русский фронт» за 5 лет существования не имела ни единого взыскания или предупреждения со стороны компетентных правоохранительных и надзорных органов, в т.ч. и за тот номер, который не понравился челябинским прокурорам.

Впоследствии в самом Челябинске доцентом кафедры русского языка ЧГПУ Иваненко Г.С. также была засвидетельствована подмена термина «антисионизм» на «антисемитизм» и ссылки на несуществующие в оригинале фразы.

Однако на основании упомянутой «экспертизы» дело Сутормина было прокуратурой Челябинска состряпано и передано в суд.

Понимая, что основания дела шатки, Сутормину вменили в вину то, что он стал сторонником Межрегионального общественного объединения за национальное возрождение «НДПР». Это уже просто абсурд, поскольку МРОД «НДПР» - официально зарегистрированная в соответствии с Законом «Об общественных объединений граждан РФ» организация, принадлежность к которой не является преступлением.

Итог этого абсурдного преследования – 1,5 года условно.

ВЫПОЛНЯЙТЕ СВОЮ КОНСТИТУЦИЮ!

Российские суды редко опираются на высшие юридические нормативы, предпочитая использовать специальные законы. Эта практика противоречит нашему законодательству, нарушает его.

На самой высокой ступени во внутреннем праве России стоит Конституция. Об этом однозначно говорит ее статья 15-я:

«1. Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации.

2. Органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы».

И вот статья 29 Конституции указывает: «1. Каждому гарантируется свобода мысли и слова. 3. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. 4. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. 5. Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается».

Не припомню случая, когда данная норма была бы использована судом.

А ведь есть кое-какие юридические нормы посильнее Конституции и всех других внутренних законов. Ведь наивысшую юридическую силу, превышающую внутреннее право, в нашей стране имеют международно признанные принципы и нормы, а также международные договоры, как о том гласит п. 4 ст. 15 Конституции России.

Я процитирую ряд таких документов, которые наши суды обязаны знать наизусть и ставить над любым российским законом и даже над Конституцией России. Однако судьи упорно делают вид, что с ними незнакомы.

ЕВРОПЕЙСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ОСНОВНЫХ СВОБОД, ратифицированная Россией (Федеральный закон от 30.03.98г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней») закрепляет, что каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ (ст. 10 п.1 Конвенции). Таким образом, статья 10 Конвенции провозглашает право на свободу выражения.

При этом особенно важно, что ст. 10 Конвенции охватывает не только «информацию» или «идеи», которые встречаются благоприятно или рассматриваются как безобидные либо нейтральные, но также и такие, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство (Решение Евросуда от 07.12.1976 г. Handyside V. The United Kingdom (опубл. в Series A-24)).

Для Евросуда (решения которого, напомню, обязательны для России) одним из факторов особой значимости является роль, которую играет пресса в демократическом обществе. По мнению Евросуда, долг прессы состоит в том, чтобы сообщать любым способом информацию и идеи по всем вопросам, представляющим общественный интерес, при этом журналистская свобода включает также возможность прибегнуть к некоторой степени преувеличения или даже провокации (Европейский суд по правам человека и защита свободы слова в России: прецеденты, анализ, рекомендации: Т.1 – М.: Институт проблем информационного права, 2002, стр.139, 192).