Новая имперская история Северной Евразии. Часть II - [2]
Альтернативы имперского режима
Политика контроля населения
10.3. Массовая политика при утрате обратной связи
Ригидный режим и модерное общество: кризис взаимодействия
Империализм как продолжение «внутренней колонизации»
Война с Японией
10.4 Антиимперский выбор: отказ от компромисса
Новый курс власти: изменение как измена
Сценарий реакционного восстания масс: кишиневский погром
Сценарий революционного восстания масс: анархистский мятеж
10. 5. Революция массового общества
Референдум против имперского режима: союз освобождения от власти
Революция как событие
10.6. Модернистская контрреволюция режима
Использование национальной мобилизации против политической: бакинский погром
Компрометация революции: Броненосец «Потемкин» и провокация восстания
10.7. Взрыв имперской ситуации
10.8. Манифест: второй шанс имперского режима и вспышка гражданской войны
Часть 2. Самоорганизация «прогрессистской империи»
10.9. Бескомпромиссная думская система
Общеимперский парламент в эпоху национализации политики
Избирательная система социальной инженерии
Режим консервативного модернизма против партийной самоорганизации общественности
Дума как площадка бескомпромиссного столкновения национальных проектов
Нарушение равновесия: «бесстыжий вариант»
Феномен виртуальной имперскости: Третья Дума и Столыпин
Крах виртуального имперского компромисса
10.10. Общественность как имперская нация
«Многонациональность» социального воображения
Самоорганизация массового общества и расширение зоны контакта
Стихийная национализация как самоорганизация: случай ваисовцев
Самоорганизация «отдельного народа» штундистов
Столыпинские реформы как продукт самоорганизации
Самоорганизация общества как цепь непредвиденных последствий
Общеимперская общественность, «аполитичная политика» прогрессизма и начало глобализации массового общества
Прогрессистская имперская общественность на распутье
Часть 3. Война глобализации и имперская революция
10.11. Глобализация современности и национализирующиеся империи
Германия
Австро-Венгрия
Османская империя
10.12. Мировая война как национальное сопротивление глобализации массового общества
1914: Глобализация внутренних конфликтов
Первая глобальная война
10.13. Сценарии военной мобилизации Российской империи
Проект военной диктатуры
Реализация довоенных проектов национальной солидарности
Проект самоорганизованной общественности
10.14. Ставка на авторитаризм и начало демонтажа имперского государства и общества
Война как момент истины: выбор пути
Формирование структурного кризиса
10.15. Февраль 1917 г.: взрыв имперской ситуации
Распад «общего дела»
Претенденты на революционную власть
Раскол сверху
10.16. Великая имперская революция
Имперские нации
Потеря обратной связи
10.17. Великая имперская контрреволюция
Распад структур солидарности и неизбежность гражданской войны
Гражданская война как самоорганизация постимперского общества
Глава 7. Долгий XVIII век и становление модернизационной империи
Часть 1. От «пороховой империи» к «современному государству»
7.1. Феномен «пороховой империи»
Несмотря на значительную территориальную экспансию Московского царства в XVII веке, оно оставалось одной из региональных держав (причем, не самой могущественной), наряду с Речью Посполитой и Крымским ханством. При этом Московское царство существенно уступало другим территориально протяженным политическим образованиям Евразии того времени: Османской империи, Сефевидской державе в Закавказье и Иране, а также государству Великих Моголов, занимавшему большую часть Индостана и южного Афганистана. Впрочем, сравнивать Московию с этими державами или с Испанским, Французским или Английским королевством — все равно, что выяснять, кто сильнее: слон или кит. Ни с кем из них Московия непосредственно не граничила и не сталкивалась, каждая из упомянутых держав представляла собой обособленное политическое и культурное пространство, с уникальным политическим и хозяйственным укладом. Их объединял лишь сам факт достижения определенного стратегического веса во внешней политике, признававшегося соседями. Эта не слишком четкая характеристика послужила основанием для создания историками столь же расплывчатого понятия «пороховая империя» (gunpowder empire): начиная с середины 1970-х годов так называют крупные государства XVI−XVII вв., проводившие экспансионистскую внешнюю политику. Первоначально это название применяли к трем крупным исламским державам (Османской, Сефевидской и империи Моголов), но позже так начали характеризовать Китай и Японию, Испанию и Московию.
Вопрос о том, кого можно считать пороховой империей, а кого — нет, зависит от понимания сути этого термина и того, для чего он нужен. Все началось с того, что историки столкнулись с противоречием между эмпирическими данными эпохи раннего Нового Времени и привычными историческими представлениями, уходящими корнями еще в XVIII век. Так, общепризнанным фактом считался постоянный упадок Османской империи с конца XVII (или даже XVI) века, архаичность и неэффективность империй Сефевидов и Моголов, изоляционизм Московии и ее двухвековая отсталость от соседей. Однако это кажущееся самоочевидным отставание не удается обосновать какими-либо убедительными данными: уровень экономического развития, подсчитанный ретроспективно, оказывается примерно одинаковым для «Запада» и «Востока» вплоть до XVIII или даже XIX века (в зависимости от выборки стран и методологии подсчетов), уровень развития институтов централизованного государства также примерно одинаков, а военное могущество — наиболее явный и легко сопоставимый фактор — зачастую однозначно указывает на преимущество «отсталых» османов или моголов. Это обстоятельство и объясняет появление термина «пороховая империя»: речь идет о государстве, казалось бы, отсталом, но с успехом овладевшем самыми современными военными технологиями своего времени.
Исторический курс «Новая имперская история Северной Евразии» подготовлен коллективом исследователей, с 2000 г. разрабатывающих современную версию наднациональной истории в рамках проекта новой имперской истории журнала Ab Imperio. Авторы предлагают новый язык изучения и осмысления пространства, общества и институтов, которые существовали в пределах нынешней Северной Евразии и еще в относительно недавнем прошлом входили в состав СССР. Они отталкиваются не от предыстории некоего современного государства или народа (которые в традиционной логике воспринимаются вечными и неизменными “игроками” исторического процесса), а от современных аналитических вопросов, суть которых можно свести к проблеме упорядочения человеческого разнообразия и управления им.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Книга «Секрет Черчилля», принадлежащая перу известного во Франции, Бельгии, других европейских странах и США журналиста Э. Н. Дзелепи, посвящена периоду последних лет второй мировой войны и первых лет послевоенного периода. Она представляет собой серьезное и весьма интересное исследование, написанное на основе изучения богатого документального материала и широкого круга мемуарных источников. Главная тема книги — раскрытие коварных замыслов Черчилля в последний период войны и первые послевоенные годы, его стремления разжечь пожар новой мировой войны, объединить все империалистические, все реакционные силы для «крестового похода» против СССР.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.