Новая идеология: голодомор - [21]
В конце 1932 года началась крупнейшая чистка в органах управления колхозами и в аппарате власти Украины. В ходе этой чистки генерация кадров, проводивших коллективизацию, в значительной мере погибла, а вместе с ними погибли и многие члены их семей, лишившиеся кормильцев в разгар голода. Сложно отнести этих активистов и кадровых работников к жертвам голода, но их семьи – безусловно жертвы. Какую долю в общей массе погибших от голода составили эти вольные или невольные организаторы голода – сказать сложно. Но вряд ли это была малая доля.
«Постышев вместе с новым начальником ОГПУ Украины В.А. Балицким вскоре сместил 237 секретарей райкомов и 249 председателей райисполкомов. Некоторые районы сделались публичными козлами отпущения – в частности, Ореховский район Днепропетровской области, “руководство которого, как выяснилось, состоит из предателей рабочего класса и колхозного крестьянства”. ОГПУ занималось также жестокой чисткой среди ветеринаров, обвиняемых в падеже скота, – то был своеобразный способ справляться со смертностью животных, который сделался традиционным: как стало известно, только в одной Винницкой области из-за грибка в кормовом ячмене с 1933 по 1937 год было расстреляно около ста ветеринаров. Другим козлом отпущения стало метеорологическое управление, весь штат которого был арестован по обвинению в фальсификации прогнозов погоды с целью нанести ущерб урожаю.
В марте 1933 года были расстреляны тридцать пять служащих двух наркоматов – земледелия и совхозов – за различные виды саботажа, такие, например, как порча тракторов, намеренное допущение сорняков и поджоги. Еще сорок их коллег получили лагерные сроки. Как было сообщено, они пользовались своим положением для “организации голода в стране” – редкий случай признания, что таковой вообще имел место.
Одновременно в деревню было послано 10 000 новых активистов, включая 3 000 назначенных председателей колхозов, партсекретарей или организаторов. В 1933 году в Одесской области сменили 49,2 процента всех председателей колхозов, а в Донецкой – 44,1 процента. В большинстве деревень, сведениями о которых мы располагаем, ведущие партработники к 1933 году были русские.
17 000 рабочих были посланы в политотделы МТС и 8000 – в политотделы совхозов. В целом от сорока до пятидесяти тысяч человек было послано для укрепления партии на селе. В один только Павлоградский район Днепропетровской области, насчитывавший 37 сел и 87 колхозов, в 1933 году было послано 200 специальных сборщиков из областного комитета партии и почти столько же из областного комитета комсомола»[23] .
Голод не вызвал краха политической системы Украины. Вероятно, основной причиной этого явились предупредительные действия центра, развернувшего массовые чистки на Украине как раз в момент голода. Естественное недовольство людей руководством и его политикой, вызвавшей голод, было направлено против этого руководства – и оно было заменено новыми выдвиженцами, спасавшими крестьян от голодной смерти в рамках существующей колхозной системы.
Действительно, выводили село из голода на посевную кампанию 1933 года в массе своей совсем новые люди. Совершали ли они подвиг, выводя своих односельчан сеять завезенный им государством хлеб на колхозные поля? Было ли подвигом с их стороны создание системы питания детей при школах, спасшее многих? Или раздача пищи крестьянам, вышедшим сеять, на самих полях?
В рамках оценки самой политики коллективизации признать это подвигом невозможно. Новые активисты и аппаратчики закрепили разгром крестьянства, с невероятной жестокостью произведенный их предшественниками. Однако крестьянство не мыслило так политически глубоко, оно приспосабливалось к политической реальности, воспринимая ее как природное явление, и с точки зрения выживания села как социума те, кто вывел крестьян сеять хлеб весной 1933 года, были если не героями, то спасителями многих миллионов человеческих жизней.
Постепенно массовым стало восприятие голода 1932–1933 годов как беды, преодоленной трудом и законопослушанием.
В силу этого восприятия триумфаторы одной из самых трагичных в мире социальных перестроек написали свою историю, создали свою культуру и духовность. Именно по этой причине даже во время немецкой оккупации в ходе Второй мировой войны Восточная Украина не стала резервуаром немецкой поддержки, а воевала в составе Советской армии и партизан.
Особую часть украинской трагедии составляет уничтожение аппарата власти, созданного в УССР к моменту голода. На смену аппарату, проводившему в конце 1920-х – начале 1930-х годов украинизацию и коллективизацию одновременно с индустриализацией, пришла новая генерация управленцев. Эти управленцы завершили украинизацию городов и создали украиноязычную культуру, охватывающую все уровни социальной жизни, среднюю и высшую школу, СМИ, литературу.
«Была установлена, конечно, связь между заговорщиками из коммунистов-“националистов” и жертвами предыдущих лет – некоммунистами. Матвей Яворский, главный идеологический сторожевой пес партии, приставленный в двадцатых годах к украинским историкам, был разоблачен еще в 1930 году за свою до тех пор считавшуюся ортодоксальной “националистическо-кулацкую” систему идей. Теперь (в марте 1933 года) его арестовали по обвинению в принадлежности к “Украинской военной организации” (УВО). Похоже, что он был отправлен в лагерь и потом расстрелян в 1937 году.
