Новая Ева - [99]

Все, что осталось от них, это груда щебня на том месте, где когда-то стоял дом. Секретной тюрьмы Эрни больше нет.

Пока мы медленно плывем по отмелям внешнего города, медики хлопочут вокруг Эрни.

– Он справится, – передает голос по внутренней связи. Я выхожу на корму, к микрофону.

– Хорошо. А как женщины? – спрашиваю я, поглядывая на челнок, идущий следом за нами.

Тишина на линии.

– Алло? Вы меня слышите? – спрашиваю я.

– Да, сэр, – отвечает голос, и я вижу, как молодой фривер поворачивается ко мне с кормы заднего челнока. Его слова эхом отзываются в моей голове. Сэр. Так они обычно обращались к Фросту. Теперь – ко мне. Его голос прорезает мои мысли: – Женщины не позволяют осмотреть их, сэр.

Я оглядываю челнок с нашими новыми пассажирами. Анна и пять других женщин жмутся друг к другу и так дрожат от страха, что рябь идет по воде.

– Мы сделаем все возможное, сэр. Внешне они как будто невредимы.

– Спасибо… Как тебя зовут?

– Гроббс, сэр.

– Спасибо, Гроббс. А я – Брэм, а не сэр. – Конец связи.

В голове колотится миллион мыслей, требующих моего внимания. Первая, конечно, о Еве, всегда о Еве. Потом об Эрни, но теперь, когда я знаю, что он выживет, эта мысль затихает. Что делать с испуганными женщинами, которых мы забрали? Как сообщить новость о смерти Фроста остальной его команде, моей команде? Мысли опять возвращаются к Еве, и ее образ остается перед глазами, когда мы вливаемся в поток транспорта на реке, и туман сгущается.

Мысленно я все еще переживаю подробности нашего прибытия, когда захожу в святая святых Глубины. Двух женщин, которым пришлось дать успокоительное перед спуском в подводном аппарате, несут на носилках через деревянные залы. Чабс и Гроббс сопровождают остальных.

– Мы отнесем этих двоих прямо в медицинский отсек вместе с Эрни, – сообщил мне Гроббс. – Следуй по старым указателям на Пирс-Корт, и там найдешь нас.

Решение о снотворном далось нам нелегко, но крики женщин, отказывающихся заходить в башню через старые часы, уже начали привлекать внимание на реке. Здесь женские голоса не остаются незамеченными. Мне пришлось взять ответственность на себя.

Как только этих двоих осторожно отнесли в железный лифт, остальные, хотя и неохотно, последовали за ними.

Мы с Сондерсом заходим в главный зал, и я чувствую устремленные на нас взгляды, пока мы пробираемся под нависающим балконом и между зелеными скамейками к массивному дубовому столу. Проектор стоит на прежнем месте, как призрак из прошлого.

Я откашливаюсь, и фриверы собираются вокруг. Приглушенные стоны Эрни эхом проносятся по коридорам.

– Сондерс, проследи, чтобы к Эрни никого не пускали. Пусть старик поправится, – шепчу я. Он кивает и тотчас устремляется туда, откуда мы пришли.

Внезапно я чувствую себя одиноким в этой комнате чужаков. Чужаков, ожидающих новостей.

– Что, черт возьми, происходит? – выкрикивает кто-то.

– Где Фрост? – спрашивает другой голос.

– Почему здесь посторонние женщины? Это не убежище, – вмешивается третий.

Я поднимаю ладони вверх, и все замолкают, как если бы на моем месте стоял Фрост. Я вдруг чувствую груз его ответственности на своих плечах. Я оглядываю зал, и три, а то и четыре десятка пар глаз выжидающе смотрят на меня. На балконе тоже собираются мужчины.

Я делаю глубокий вдох. – Фрост погиб, – сообщаю я, коротко и резко, хотя слова звучат так странно, что кажется, будто я их и не произносил. – Джонни тоже. – Прямо в точку. Вернее, в сердца этих людей, что стоят передо мной.

В толпе слышны крики и всхлипывания. – Фрост пожертвовал собой ради нас, ради Эрни.

– Нет! – раздается чей-то крик.

Толпа расступается, и я вижу Хелену. Слеза катится по ее щеке, следуя по руслу морщинок.

– Что, прости?

– Он отдал свою жизнь не за тебя или Эрни, – сдерживая рыдания, говорит она, поворачивая голову. Я следую за ее взглядом, который скользит к дальней стене, поднимается над балконом. В тусклом свете высоких фонарей прямо на нас смотрят два слова, вырезанные на дереве древних потолочных балок: ЗА ЕВУ.

– За Еву, – подхватываю я.

– За Еву, – повторяет зал.

– Он погиб, прикрывая огнем наш отход, чтобы мы могли продолжить борьбу. – Я выдерживаю паузу. – Нет, чтобы мы могли закончить борьбу, – поправляю я себя и чувствую шевеление в зале, когда мои слова доходят до этих людей.

– С нами отец Евы. Если мы собираемся вызволить ее, он сыграет решающую роль. Мир должен знать его историю. Еве нужно знать правду. Сейчас наш приоритет – его безопасность. Мне нужна полная изоляция этого места. Никто не заходит и не выходит отсюда без моего ведома. – В голове мелькает мысль, что это мой первый приказ группе, которую я вызвался возглавить.

Никто не ставит его под сомнение. Все смотрят на меня, готовые выслушать следующий приказ.

– Мы также приветствуем шестерых новобранцев женского пола. Я хочу, чтобы для них подготовили безопасное и комфортное место, где они могли бы приспособиться к жизни на глубине. Хелена…

Она вытирает слезы.

– … наверное, ты сможешь позаботиться об этом.

Она кивает.

– И что дальше? – Все головы поворачиваются к балкону, к мужчине в очках с толстыми стеклами, задавшему вопрос. – Думаешь, теперь ты наш лидер?