Новая эпоха — старые тревоги: Политическая экономия - [5]

Тем не менее именно свобода и демократия были старыми тревогами России, перед революцией они являлись программными требованиями всех партий, правда, по-разному понимаемыми.

Хотя все перемены у нас начинались с демократизации и хотя именно широкая демократическая волна снесла коммунистический режим, реформы привели к упадку демократического движения, к разочарованию в демократии. Кончилось это тяжелым политическим конфликтом между президентом и парламентом, расстрелом Белого дома.

Я — убежденный сторонник демократии, каким может быть только бывший советский подданный, чье достоинство попиралось большую часть жизни, но все же как-то осталось живо. Конечно, настолько, насколько нужно, чтобы не ходить туда, где твое достоинство может быть оскорблено, чтобы не требовать большего, чем само получается.

И тем не менее я не настолько пурист, чтобы утверждать: демократия превыше всего. В 1993 году я был на стороне Б. Ельцина, хотя он нарушил Конституцию. Потому что и тогда, и сейчас убежден: сохранение и продолжение рыночных реформ в то время было важней демократии, точнее — буквального соблюдения всех демократических процедур и законов того времени.

Тогда сложилась ситуация, когда под демократией не было социально-экономической базы, реформы только должны были ее сформировать.

Она и сейчас еще слаба. Но все же появились такие институты, как частная собственность, свободные цены, реальные контрактные отношения, без которых демократии просто не бывает. Теперь нужна социальная практика, в которой демократические нормы показывают свою полезность, опыт жизни в условиях, отличных от традиционных для нас отношений господства и подчинения, злоупотребления властью.

Демократическая практика

Подчеркиваю, практика. Без нее в России новые по типу отношения не сложатся. И в любом случае нужно много-много лет, чтобы они сложились. А без этих новых отношений у страны нет будущего. Поскольку, в отличие от прежнего, бабы не нарожают сколько угодно солдат, чтобы не ценить жизнь человека, как это было на Руси испокон веков. Потому что потенциал каждого россиянина понадобится использовать сполна, а для этого в постиндустриальную эпоху нужны свободные люди, привыкшие жить в атмосфере доверия, в том числе и к государству, и уважать права сограждан, даже если они не начальники. Откладывать, следовательно, нельзя. Управляемая демократия (как она ни привлекательна для власти, поскольку ею легче управлять) означает, что на деле государство подчиняется бюрократии, которой иерархия ближе и понятней и которая будет блокировать новые типы отношений.

Когда Путин пришел к власти, страна еще была в состоянии постреволюционного хаоса. И хотя «управляемая демократия», которую сейчас многие критикуют, формировалась уже начиная с 1996 года, Россия все же еще испытывала острую нужду в политической стабильности. В короткие сроки новый президент усмирил «самостийных» регионалов, убрал угрозу сепаратизма, ослабил оппозицию, накинул узду на СМИ. Хаоса не стало. Но одновременно многие нормы демократии, к которым уже привыкли, оказались нарушены. История с Андреем Бабицким, корреспондентом радио «Свобода», пропавшим в Чечне, заставила старых демократов насторожиться. Власть вправе возражать, когда пресса, особенно зарубежная, на территории страны, по сути, содействует мятежникам. Но форма, в которой выразились эти возражения, многим представлялась неприемлемой: что-то происходило непонятное — пропал, нашелся с поддельными документами… С тех пор постепенно накапливались свидетельства того, что Путин будет сочетать либеральные реформы в экономике с усилением «управляемой демократии» в ущерб реальной, что ставка будет сделана на бюрократию.

В сборнике помещен упомянутый выше доклад «Новая эпоха, старые тревоги», подготовленный в 2001 году, в начале президентства В. В. Путина. В нем охарактеризованы исходные позиции нового президента — экономические, социальные, политические — и сказано о выборе, который ему предстоит сделать: миссия или власть. Миссия, т. е. задачи, которые надо решить во благо страны, состоит из трех пунктов: 1) вытащить страну из полосы кризиса, улучшить жизнь людей; 2) укрепить позиции России в мире, вернуть россиянам чувство национального достоинства; 3) обеспечить демократическое развитие страны на основе уважения прав и свобод человека. Чтобы исполнить миссию, требуется последовательно решать эти задачи, выбирая при этом оптимальные варианты решений: в экономике — либеральные реформы, в политике — укрепление государства на основе равенства всех перед законом.

Но всегда есть соблазн: власть, которая необходима для исполнения миссии, превратить в самоцель. Или усилить государство за счет манипулирования законом, продолжить феодальную российскую традицию распоряжения властью, исходя из убеждения, что в России иначе нельзя. Этот выбор был задан В. Путину объективно, и с самого начала существовала опасность, что, даже правильно декларируя цели, президент перед лицом трудностей, реальных или мнимых, станет шаг за шагом уклоняться от них; или медлить, стараясь достичь общественного консенсуса там, где надо брать ответственность на себя; или прибегать к средствам, которые исключают достижение целей.