Новая царица гарема - [30]

– И это удалось тебе без всякой помехи?

– Я говорил всем, что несчастная от горя потеряла рассудок.

– А никто не видел, как ты поджег дом и тайно похитил Рецию и принца?

– Все равно что никто!

– Что это значит? Я тебя не понимаю!

– Это видел урод, Черный Карлик.

– Кто это?

– Дочь Кадиджи.

– Она видела это – где же она теперь?

– Она умерла, светлейшая принцесса. Негодная кошка напала на меня в Галате, называя поджигателем, она вцепилась в меня и разорвала на мне платье, тогда я должен был употребить против нее силу. Я оставил ее на улице мертвой. Старуха Кадиджа будет очень рада этому.

– Так что это теперь никому не известно?

– Никому, кроме тебя и меня, даже Кадиджа не знает ничего.

– Но она узнает все от Реции и от мальчика.

– Я уже позаботился, чтобы этого не случилось. Я отвел Рецию и мальчика в одну из комнат в доме Кадиджи и запер их там, вот и ключ, светлейшая принцесса, – продолжал Лаццаро, подавая его принцессе. – Пленники в твоих руках, я отдаю их тебе.

– Ты доказал мне свое благоразумие и решительность, – сказала Рошана, очень довольная случившимся. – Завтра утром можешь получить у моего банкира десять тысяч пиастров.

– Твое великодушие и милость неисчерпаемы, принцесса! – вскричал грек, низко кланяясь.

– Но прежде ты должен исполнить еще одно важное поручение, – перебила его Рошана. – В доме гадалки Реция и принц недостаточно хорошо скрыты. Они могут легко убежать оттуда. В одну из следующих ночей ты отвезешь Рецию и мальчика в развалины к дервишам. Передай их Мансуру-эфенди, во всем же остальном мы можем положиться на его мудрость.

– Будет исполнено, повелительница.

– В таком случае возьми ключ.

– Сегодня уже поздно, я отвезу пленников в развалины в следующую ночь. Во всяком случае, я пойду теперь посмотреть, что они делают, и скажу старой Кадидже, что она скоро освободится от них. Да пошлет тебе Аллах спокойный сон и приятные сновидения!

Лаццаро ушел.

– Он жив – и он будет мой, – прошептала Рошана, оставшись одна.

Между тем в это время Сирра лежала во дворе там, куда положила ее старая Кадиджа с тем, чтобы на следующий день похоронить.

Может быть, читатель усомнится, можно ли это так просто сделать? Неужели же, скажет он, покойник не должен быть осмотрен доктором, который определил бы причину его смерти, и, следовательно, сказал бы, что несчастная девушка умерла насильственной смертью?

Да это было бы так, если бы дело происходило не в Турции. Осмотр покойника имеет место в Турции только тогда, когда этого требуют и притом платят за это. Что же касается той части Галаты, в которой жила гадалка, то там происходят такие вещи, какие никому не снились в самых грязных кварталах Лондона и Парижа. Трудно определить количество жертв, погибающих в этом квартале.

Итак, гадалка нимало не заботилась о бедной Сирре. Когда султанша Валиде уехала, старуха отправилась в один близко стоявший дом, в котором продавали опиум и гашиш, а также вино и водку, употребление которых запрещено мусульманам.

Старая Кадиджа любила спиртные напитки и часто опьяняла себя опиумом и гашишем, чудесное действие которого мы узнаем впоследствии. На этот раз она купила бутылку кипрского вина. Возвратившись домой, Кадиджа вдруг услышала слабый стон, она испугалась и подумала о Сирре, но последняя лежала по-прежнему неподвижно. Тогда старуха стала прислушиваться и услышала, что стон выходит из комнаты, в которую Лаццаро запер своих пленников. Но это нисколько ее не касалось, поэтому она преспокойно отправилась в свою комнату, где принялась за принесенное вино, которое пила до тех пор, пока не опьянела и не заснула. Тогда в доме старухи-гадалки все стихло, только из одной комнаты слышался слабый крик о помощи, но и тот скоро стих. Зато из соседних кофеен доносились веселые крики, песни и музыка.

Вдруг в доме гадалки произошло что-то необыкновенное – слабый крик пронесся в воздухе, и снова все стихло. В это же самое время дверь в ту комнату, где спала Кадиджа, приотворилась, и на пороге появилась уродливая фигура несчастной Сирры. Ее голова и все тело были покрыты ранами, но она была жива и, придя в себя, осторожно пробралась в дом. Увидев мать спящей, она тихонько пробралась к кадке с водой и начала осторожно обмывать свои раны, боясь, чтобы плеск воды не разбудил ненавидевшую ее мать. Бедная девушка готова была снова лишиться чувств от боли. В это мгновение из внутренних комнат снова раздался глухой крик о помощи и слабые рыдания. Черная Сирра стала прислушиваться.

Вдруг она, казалось, узнала голос, звавший на помощь. Она сильно вздрогнула – итак, проклятый грек привез сюда Рецию и мальчика. Сирра не видела этого, она видела только, как он поджег дом, но в суматохе она потеряла его из виду и встретила только тогда, когда, отвезя Рецию с мальчиком к Кадидже, грек вновь вернулся на пожар. Мы были свидетелями сцены, происшедшей при этом.

В то же мгновение, как только Сирра узнала голос, зовущий на помощь, решение было ею принято; она не думала ни о своей слабости, ни об опасности, которой подвергалась. Единственное желание наполняло ее душу – спасти во что бы то ни стало Рецию и Саладина, единственная мысль – расстроить планы грека. Сирра не чувствовала более слабости, она сознавала только то, что без нее Реция погибнет, что она, Черный Карлик, должна быть спасительницей пленников, и это сознание придало ей новые силы. Она отлично знала все углы и закоулки в доме, поэтому могла без малейшего шума пробраться к той комнате, где были заперты Реция и Саладин.