«Новая Атлантида». Геополитика Запада на суше и на море - [23]

Значимость горного хребта в качестве [оборонительного] барьера также зависит не столько от его высоты, сколько от рельефа горной местности в целом. Альпы выше, чем Пиренеи, но имеют широкие равнины и множество перевалов, тогда как Пиренеи вытянуты наподобие сплошной стены от Средиземного моря до Атлантики; а Динарские Альпы, хотя и не высоки, но блокируют доступ Венгрии к Адриатическому морю в силу своего особого известнякового рельефа. Анды поставили практически сплошной барьер между Чили и Аргентиной благодаря малому количеству перевалов, а Загрос фактически закрывает Иран от Ирака. У хребта Гиндукуш, обеспечивающего, как это кажется на первый взгляд, надежную защиту северной Индии, перевалы расположены на небольшой высоте, поэтому он никогда не был серьезной преградой ни с торговой, ни с военной точек зрения. Однако Гималаи выражают собой комбинацию, уже предлагавшуюся в качестве идеальной, — горный хребет, подкрепленный пустынным плато и тем самым блокирующий прямой путь из Китая в Индию более эффективно, чем любое фортификационное сооружение, которое смог бы придумать человек.

В том, что горы, даже если они и не идеальны в качестве оборонительных барьеров, тем не менее вносят свой вклад в обеспечение стабильности государственных границ, можно убедиться на примере тех стран, чьи границы представляют собой только линии на открытых равнинах. Рубежи Польши, Венгрии и нынешних прибалтийских государств продемонстрировали ту же печальную тенденцию к перемещению, что и открытая граница между Францией и Германией. Иными словами, наличие горного хребта в качестве границы почти всегда предполагает определенную степень безопасности, даже если он не является совершенным препятствием.

Приведенные примеры наглядно дают понять, что на региональное местоположение [государств] как с позиции морской или континенталистской ориентации, так и с точки зрения относительного могущества соседей, безусловно, влияют рельеф и климат. Данные обусловливающие факторы необходимо постоянно иметь в виду при любой попытке отнести то или иное государство к какому-либо типу регионального местоположения и найти в политике данного государства элементы, характерные для этого типа местоположения.

Таким образом, мы обнаруживаем, что, хотя политика государства и не во всем является производной от географии, она не может пренебрегать географией. Размер, форма, местоположение, рельеф и климат диктуют условия, от которых не уйти, каким бы искусным ни было Министерство иностранных дел и каким бы изобретательным ни был Генеральный штаб. Бельгия, имея нынешние размеры, не сможет разместить свои индустриальные центры вне зоны досягаемости вражеских бомбардировщиков; современная форма Чехословакии провоцирует потерю западного клина ее территории; Сирия и Ирак будут оставаться на перекрестке дорог между Востоком и Западом; Тибет навсегда останется изолированным государством; а порты России в Арктике не оттают. Внешняя политика должна считаться с этими факторами. Она может умело или неумело оперировать ими; она может смягчать их, но не может их игнорировать. С географией не поспоришь. Она просто есть.

Список литературы

1. Spykman N.J. Geography and Foreign Policy // The American Political Science Review. 1938. Vol. 32. № 2. P. 224–236.

2. März J. Landmächte und Seemächte. Berlin: Zentralverlag, 1928. 63 s.

3. Hennig R. Geopolitik. Die Lehre vom Staat als Lebewesen. Leipzig und Berlin: B.G. Teubner, 1931. viii, 396 s.

4. Mackinder H.J. Democratic Ideals and Reality; A Study in the Politics of Reconstruction. London: Constable and Company, ltd., 1919. 272 p.

5. Maull O. Politische Geographie. Berlin: Gebrüder Borntraeger, 1925. xiv, 742 s

6. Cole D.H. Imperial Military Geography; “General Characteristics of the Empire in Relation to Defence”. 4d ed. London: S. Praed & Co., Ltd., 1926. viii, 398 p.

7. Brunhes J., Vallaux C. La géographie de l‘histoire, géographie de la paix et de la guerre sur terre et sur mer. Paris: F. Alcan, 1921. 716 p.

Николас СпикмэнПолитическая карта Евразии

Схема Маккиндера

Любой подход к осмыслению геополитических отношений между государствами восточного полушария должен принять во внимание тот факт, что вся земная поверхность сегодня стала единым полем игры политических сил. Теперь мир в целом хорошо известен в географическом отношении, и изменение расстановки сил в одном из регионов должно оказать воздействие на баланс сил в других. Развитие военно-морской мощи наделило государства Западной Европы политическим могуществом в плане доступа к берегам самых отдаленных континентов. Соотношение сил на одном из континентов неизбежно отражается на распределении сил на других, и внешняя политика любого государства может оказаться под воздействием событий, происходящих во всем мире. Ключевым обстоятельством, положившим начало современной эпохе мировой политики, явилось развитие океанического судоходства и открытие морских путей в Индию и Америку. Мобильность на море стала основой для геополитической структуры нового типа — империи, обладающей заморскими территориями.