— Две марки шесть фартингов. Выпьете на посошок?
— С удовольствием! Стойте-ка, этот вечер нужно закончить чем-то особенным. Есть в твоем трактире ликер, что делают в Паалуа, оликау называется? Довелось как-то отведать на западном берегу.
Чюро нахмурился.
— Я знаю, о чем ты говоришь, но не уверен, осталось ли такое вино у меня.
— Ну, так поищи, будь добр, а мы пока решим, кто за что платит.
— Сумеешь что-нибудь наколдовать? — прошептал Джориан, когда Чюро отошел к стойке. — Я его заговорил ненадолго. Может, превратимся в невидимок?
— Заклинание требует долгой подготовки и множества приспособлений, которых нет под рукой. К тому же оно делает прозрачным только мясо и кости, а не одежду. Поэтому невидимке приходится либо ходить нагишом — что едва ли разумно при такой холодной погоде — либо привлекать нежелательное внимание к костюму, который разгуливает сам по себе. Более того, в этом случае кто-нибудь может догадаться. Дай-ка подумать. Ах, нашел!
Откуда ни возьмись перед старым колдуном появился кожаный подсумок со множеством отделений. Из некоторых кармашков он извлек по щепотке порошка и ссыпал все это в пустой кубок. Размешав пальцем порошки, Карадур поставил кубок себе под ноги.
— Приготовься кричать «горим!» — сказал он.
— Скорее! — поторопил Джориан. — Чюро возвращается, и притом без всякого паалуанского ликера.
Чюро неумолимо приближался. Положив руки на стол, Карадур забормотал заклинание; пальцы его сплетались и расплетались, словно лапы двух испуганных коричневых пауков. Когда Чюро был уже на полпути к столику, из кубка донеслось шипение. Из-под стола волнами всплыл огромный клуб густого черного дыма; он заволок все вокруг и, продолжая извергаться, скрыл из глаз стол и двух путников.
— Горим! — завопил Джориан.
Послышался грохот опрокинутых лавок и топот ног — посетители в панике ринулись к выходу. Джориан с Карадуром схватили свои маски и плащи и присоединились к убегавшим. Трактир затянуло дымом, поэтому они подождали, пока затор рассосется, и спокойно — без давки и толкотни — вышли наружу.
На улице парочка затерялась в толпе зевак, собравшихся по обе стороны Аллеи Республики, чтобы поглазеть на шествие. Удаляясь от Чюрова трактира, Джориан с Карадуром наткнулись на команду пожарников, спешивших навстречу. Впереди несли поливальную машину — деревянную бадью, снабженную по бокам скобами, над которой возвышалась помпа. Восемь здоровенных парней, взявшись за скобы, тащили машину, а сзади поспешали остальные пожарники с лоханками, предназначенными для наполнения бадьи из ближайшего фонтана.
— Пошли в комнату Поррекса, — решил Джориан. — Ежели поймаю этого жулика, ты уж будь добр, не давай ему колдовать, пока я душу из него не вытрясу.
* * *
Дверь Поррекса стояла нараспашку, а в комнате было темно и тихо. Джориан достал кремень и огниво, высек искры над трутом и зажег огарок. При свете обнаружилось, что в комнате нет не только никого, но и ничего: кровать, книжный шкаф, стул, стол и сундуки словно сквозь землю провалились. Мышка ускользнула.
— Ну и шустро он съехал, — изумился Джориан. — Очистил помещение, все увез.
— Не все, — отозвался Карадур и кряхтя поднял с пола фонарик со стеклянными окошками. — Фонарь позабыл. Вот невезенье! Свеча, похоже, совсем догорела. Будь у меня подходящая свечка, я бы, пожалуй, смог еще что-нибудь сделать.
— Надо в буфет заглянуть, — сказал Джориан, ловко прибив метнувшегося из-под ног таракана. — Так и есть: два вполне приличных огарка. Что ты задумал, досточтимый доктор?
— Существует одно заклинание, и я могу его вспомнить, которое при помощи свечи или какого угодно светильника делает прозрачной любую маску. Сынок, не мешай думать.
Карадур, как показалось Джориану, потратил целую вечность, чтобы сперва припомнить заклинание, а потом — с помощью магической фигуры, песнопений, пассов и порошков, сжигаемых в треснутом блюдце из уже знакомого буфета, — произнести его. Огонек свечи в фонаре метался и дрожал, словно невидимые губы дули на него, хотя в комнате не было сквозняка. В дыму, казалось, возникают и снова пропадают чьи-то лица. К тому времени, когда с заклинанием было покончено, Карадур так устал, что пришлось немного передохнуть.
— А теперь, — сказал он, отдышавшись и подобрав с пола фонарь, — еще посмотрим, кто кого.
* * *
Вдоль Аллеи Республики двумя аккуратными шеренгами, в ожидании шествия, которое традиционно задерживалось, по-прежнему стояли виндийцы. Надев маски чертей, Джориан с Карадуром медленно двинулись вдоль толпы. Карадур поднял фонарь, и оба начали пристально вглядываться в лица зевак. Там, куда падал отсвет, карнавальные костюмы, маски и накладные бороды становились совершенно прозрачными — бледными контурами, сквозь которые отчетливо проступали лица виндийцев.
Джориан с Карадуром все шли и шли, сначала по одной стороне Аллеи Республики на запад, потом по другой в сторону гавани. Джориан видел тысячи лиц, но ни Поррекса, ни Лациендо среди них не было. Уже подойдя к набережной, Джориан услыхал звуки оркестра; музыка доносилась с запада и постепенно усиливалась.
— Шествие началось, — сказал он.
