Новь - [3]

Шрифт
Интервал

- Да... именно... где пропадает наш хозяин? - повторил Паклин. - Я замечаю: он с некоторых пор словно не в духе. Уж не влюблен ли он, боже сохрани!

Машурина нахмурилась.

- Он пошел в библиотеку за книгами, а влюбляться ему некогда и не в кого.

"А в вас?" - чуть было не сорвалось с губ у Паклина.

- Я потому желаю его видеть, - промолвил он громко, - что мне нужно переговорить с ним по одному важному делу.

- По какому это делу? - вмешался Остродумов. - По нашему?

- А, может быть, и по вашему... то есть по нашему, общему.

Остродумов хмыкнул. В душе он усомнился, но тут же подумал: "А черт его знает! Вишь, он какой пролаз!"

- Да вот он идет наконец, - проговорила вдруг Машурина - и в ее маленьких, некрасивых глазах, устремленных на дверь передней, промелькнуло что-то теплое и нежное, какое-то светлое, глубокое, внутреннее пятнышко...

Дверь отворилась - и на этот раз, с картузом на голове, со связкой книг под мышкой, вошел молодой человек лет двадцати трех, сам Нежданов.

II

При виде гостей, находившихся в его комнате, он остановился на пороге двери, обвел их всех глазами, сбросил картуз, уронил книги прямо на пол - и, молча добравшись до кровати, прикорнул на ее крае. Его красивое белое лицо, казавшееся еще белее от темно-красного цвета волнистых рыжих волос, выражало неудовольствие и досаду.

Машурина слегка отвернулась и закусила губу; Остродумов проворчал:

- Наконец-то!

Паклин первый приблизился к Нежданову.

- Что с тобой, Алексей Дмитриевич, российский Гамлет? Огорчил кто тебя? Или так - без причины - взгрустнулось?

- Перестань, пожалуйста, российский Мефистофель, - отвечал раздраженно Нежданов. - Мне не до того, чтобы препираться с тобою плоскими остротами.

Паклин засмеялся.

- Ты неточно выражаешься: коли остро, так не плоско, коли плоско, так не остро.

- Ну, хорошо, хорошо... Ты, известно, умница.

- А ты в нервозном состоянии,- произнес с расстановкою Паклин.- Али в самом деле что случилось?

- Ничего не случилось особенного; а случилось то, что нельзя носа на улицу высунуть в этом гадком городе, в Петербурге, чтоб не наткнуться на какую-нибудь пошлость, глупость, на безобразную несправедливость, на чепуху! Жить здесь больше невозможно.

- То-то ты в газетах публиковал, что ищешь кондиции и согласен на отъезд,проворчал опять Остродумов.

- И, конечно, с величайшим удовольствием уеду отсюда! Лишь бы нашелся дурак - место предложил!

- Сперва надо здесь свою обязанность исполнить,- значительно проговорила Машурина, не переставая глядеть в сторону.

- То есть? - спросил Нежданов, круто обернувшись к ней. Машурина стиснула губы.

- Вам Остродумов скажет.

Нежданов обернулся к Остродумову. Но тот только крякнул и откашлялся: погоди, мол.

- Нет, не шутя, в самом деле, - вмешался Паклин, - ты узнал что-нибудь, неприятность какую?

Нежданов подскочил на постели, словно его что подбросило.

- Какая тебе еще неприятность нужна? - закричал он внезапно зазвеневшим голосом. - Пол- России с голода помирает, "Московские ведомости" торжествуют, классицизм хотят ввести, студенческие кассы запрещаются, везде шпионство, притеснения, доносы, ложь и фальшь - шагу нам ступить некуда... а ему все мало, он ждет еще новой неприятности, он думает, что я шучу... Басанова арестовали, - прибавил он, несколько понизив тон, - мне в библиотеке сказывали.

Остродумов и Машурина оба разом приподняли головы.

- Любезный друг, Алексей Дмитриевич, - начал Паклин, - ты взволнован дело понятное... Да разве ты забыл, в какое время и в какой стране мы живем? Ведь у нас утопающий сам должен сочинить ту соломинку, за которую ему приходится ухватиться! Где уж тут миндальничать?! Надо, брат, черту в глаза уметь смотреть, а не раздражаться по-ребячьи...

- Ах, пожалуйста, пожалуйста! - перебил тоскливо Нежданов и даже сморщился, словно от боли. - Ты, известное дело, энергический мужчина - ты ничего и никого не боишься...

- Я-то никого не боюсь?! - начал было Паклин.

- Кто только мог выдать Басанова? - продолжал Нежданов, - не понимаю!

- А известное дело - приятель. Они на это молодцы, приятели-то. С ними держи ухо востро! Был у меня, например, приятель - и, казалось, хороший человек: так обо мне заботился, о моей репутации! Бывало, смотришь: идет ко мне... "Представьте, кричит, какую об вас глупую клевету распустили: уверяют, что вы вашего родного дядюшку отравили, что вас ввели в один дом, а вы сейчас к хозяйке сели спиной - и так весь вечер и просидели! И уж плакала она, плакала от обиды! Ведь этакая чепуха! этакая нелепица! Какие дураки могут этому поверить!" - И что же? Год спустя рассорился я с этим самым приятелем ... И пишет он мне в своем прощальном письме: "Вы, который уморили своего дядю! Вы, который не устыдились оскорбить почтенную даму, севши к ней спиной!.." - и т. д. и т. д. - Вот каковы приятели!

Остродумов переглянулся с Машуриной.

- Алексей Дмитриевич! - брякнул он своим тяжелым басом, - он явно желал прекратить возникавшее бесполезное словоизвержение, - от Василия Николаевича письмо из Москвы пришло.

Нежданов слегка дрогнул и потупился.

- Что он пишет? - спросил он наконец.


Еще от автора Иван Сергеевич Тургенев
Муму

Впервые повесть опубликована в журнале «Современник» за 1854 год, № 3.Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в двенадцати томах. Издательство «Наука». Москва. 1980. Издание второе, исправленное и дополненное.


Отцы и дети

И.С.Тургенев – имя уникальное даже в золотой плеяде классиков русской прозы XIX века. Это писатель, чье безупречное литературное мастерство соотносится со столь же безупречным знанием человеческой души. Тургенев обогатил русскую литературу самыми пленительными женскими образами и восхитительными, поэтичными картинами природы. Произведения Тургенева, облекающие высокую суть в изящно-простую сюжетную форму, по-прежнему не подвластны законам времени – и по-прежнему читаются так, словно написаны вчера…В романе «Отцы и дети» отразилась идеологическая борьба двух поколений, являвшаяся одной из главных особенностей общественной жизни 60-х годов XIX века.


Стихотворения в прозе

«Стихотворения в прозе» – это философские раздумья над основными вопросами бытия: жизнью и смертью, дружбой и любовью, правдой и ложью.Для старшего школьного возраста.


Первая любовь

И.С.Тургенев – имя уникальное даже в золотой плеяде классиков русской прозы XIX века. Это писатель, чье безупречное литературное мастерство соотносится со столь же безупречным знанием человеческой души. Тургенев обогатил русскую литературу самыми пленительными женскими образами и восхитительными, поэтичными картинами природы. Произведения Тургенева; облекающие высокую суть в изящно-простую сюжетную форму, по-прежнему не подвластны законам времени – и по-прежнему читаются так, словно написаны вчера…


Записки охотника

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Бирюк

«Редко соединялись в такой степени, в таком полном равновесии два трудно сочетаемых элемента: сочувствие к человечеству и артистическое чувство», — восхищался «Записками охотника» Ф.И. Тютчев. Цикл очерков «Записки охотника» в основном сложился за пять лет (1847—1852), но Тургенев продолжал работать над книгой. К двадцати двум ранним очеркам Тургенев в начале 1870-х годов добавил еще три. Еще около двух десятков сюжетов осталось в набросках, планах и свидетельствах современников.Натуралистические описания жизни дореформенной России в «Записках охотника» перерастают в размышления о загадках русской души.


Рекомендуем почитать
Месть

Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.


Симулянты

Юмористический рассказ великого русского писателя Антона Павловича Чехова.


Девичье поле

Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.



Кухарки и горничные

«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.


Алгебра

«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».