Нотки кориандра - [5]

— А что произошло здесь?

— Я никак не ожидала… Он ворвался в квартиру и вел себя как сумасшедший. Нес всякую чушь… Все повторял, что давно ждал этого часа… Я опомнилась, только когда раздался выстрел…

Ардов протянул записку, найденную у Чептокральского:

— Это вы писали?

Взглянув на клочок бумаги, женщина бросила на сыщика какой-то затравленный взгляд.

— Откуда это у вас? — вырвалось у нее.

— Записка найдена в жилете Чептокральского.

Лундышева захлопала глазами, кажется, хотела что-то сказать, но потом отвернулась к окну. По щекам потекли слезы.

— Дело выглядит так, будто вы пригласили любовника в дом, но муж вернулся раньше обычного и застрелил его в порыве страсти, — разъяснил Ардов, как можно описать обстоятельства со стороны. Он рассчитывал, что это побудит женщину привести аргументы в свою пользу.

— Я никого не приглашала, — наконец произнесла вдова.

Ардов с досадой сжал губы — по всей видимости, у собеседницы совершенно не осталось душевных сил для разумного обмена суждениями, и она приготовилась отдаться на волю истерического припадка.

— Я не слала ему никаких записок! — повысила тон Лундышева. — Ваши обвинения отвратительны! Вы слышите? — голос ее окреп и приобрел стальные оттенки. — Не смейте оскорблять меня своими низкими подозрениями.

— Я всего лишь желаю установить истину, — попытался было вернуть беседу в спокойное русло сыщик.

— Какая истина вам нужна? — закричала Серафима Сергеевна. — Я осталась одна! Одна! Без мужа! Моя честь растоптана! Что, что вы хотите здесь расследовать?..

Женщина подскочила и двинулась на Ардова, но вынырнувший из-за спины сыщика околоточный надзиратель Свинцов оттеснил ее обратно и едва не насильно принудил пить воду из стакана.

— Зачем… зачем мучить меня? — всхлипывала Лундышева, стуча зубами о стекло. — Я сама вижу, как… как это выглядит… Я допустила ошибку… неверно себя повела…

Понимая, что ничего полезного выведать более не удастся, Илья Алексеевич оставил квартиру и спустился на улицу. Глава 4

Черный экипаж

К парадному подъезду уже набежали зеваки — слух об убийстве офицером любовника супруги быстро разлетелся по околотку. Городовой Пампушко лениво отгонял праздную публику, монотонно повторяя: «Разойдись… Не положено…»

Дворники в холщовых передниках уже грузили труп Чептокральского на забранную клеенкой подводу. Старший дворник Мошков руководил погрузкой.

— И часто этот господин к вам захаживал? — подойдя, поинтересовался Ардов, указав взглядом на покойника.

— Дык что уж… — Бросив давать советы работникам, Мошков с готовностью обернулся. — Захаживал…

Старший дворник как-то похабно хмыкнул и нервно подергал плечом.

— И всегда в отсутствие хозяина? — уточнил Илья Алексеевич.

Собеседник невольно бросил взгляд на окна во втором этаже.

— Известное дело. Как же тут при хозяине-то…

Ардов вздохнул и посмотрел на труп Чептокральского, который как раз накрывали замызганной дерюгой.

— Так-то плохого сказать не могу… — поторопился продолжить показания старший дворник. — Обходительный был… Шутил много…

Управившись с первым трупом, дворники отправились за вторым.

— Как вы узнали об убийстве?

— Дык, а как?.. — старший дворник занервничал, вспоминая происшествие. — Я как раз вот тут вот Егорке велел песочком присыпать, чтобы, стало быть, двор в исправности содержать… И тут, стало быть, слышу — бац! Бац! И крик такой, что поджилки затряслись. Матерь божия, думаю.

— Сколько выстрелов было?

— Два. И потом еще один.

— Всего, получается, три?

— Вестимо, три.

— Как вы поняли, где стреляли?

Вопрос ввел дворника в ступор. Он несколько мгновений хлопал глазами.

— Дык, а как… Сам-то Александр Петрович едва не бегом изволили к себе подняться… А там-то его, известное дело, какой гость ждал.

— А приход Чептокральского вы тоже видели?

— Дык, а как же? Для того и службу несем…

— Он был один?

— Репортер-то? Один, — с преувеличенной убежденностью заверил Мошков.

— А Лундышев?

— Лундышев-то? Вестимо, тоже один. Никого не было. Промчался вот так вот, — старший дворник взмахнул рукой перед лицом, — бурей! Я ему: «Здравия желаем, Александр Петрович», стало быть… Куда там!

Илья Алексеевич достал из стеклянной колбочки маленькую пилюльку — он все никак не мог избавиться от вкуса карболки во рту, а белые горошинки в таких случаях помогали успокоить рецепторы.

— Сам-то Александр Петрович, конечно, строгих нравов был… — продолжил дворник, с любопытством глядя на колбочку, которую сыщик привычным движением вправил в гнездо на кожаной наручи, стягивавшей левое запястье. — Горячий человек, да… Тут уж понятно…

— Что увидели наверху?

— Дык, а что?.. Один, стало быть, лежит бездыханно, второй — то же самое в креслах, а Серафима Сергеевна кричит смертным криком, болезная… Ну, я сразу к Ивану Данилычу — доложить, стало быть…

— В котором часу Лундышев обыкновенно возвращался со службы?

— Обыкновенно к ночи уж. Так-то не раньше девяти, но бывало и того больше. Много работал, да. Что уж говорить, военный.

— А сегодня раньше обычного пришел, верно?

Дворник на мгновение задумался и как-то испуганно взглянул на сыщика.

— Раньше, — с удивлением согласился он. — Да, раньше. Сегодня раньше обычного.