Нострадамус. Новые откровения - [10]

Нострадамуса-мистика. Он рассматривал медицину и алхимию как обоюдоострый оккультный клинок, с помощью которого можно проникнуть в тайны исцеления тела и души. Известно, что он изучают труд Альберта Великого (1200-1280) "О природе и целительской силе Вселенной" и пользовался открытиями легендарного алхимика Парацельса (Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, 1493-1541) и Корнелия Агриппы (1486-1535).

Парацельс полагал, что врач первым делом должен исцелить душу больного и что источник всех благих целительных средств и дурных заболеваний коренится в разуме. Подобно Парацельсу, Агриппа заявлял, что все "сознательное" человеческое знание бесполезно. Он считал, что люди с раннего детства вынуждены убеждаться в своей отделенности от сил природы, и алхимик должен осознать эту обусловленность, перед тем как приступить к изучению магических техник, которые позволят ему воссоединиться с творческим источником Вселенной.

Значительная часть прогрессивных представлений Нострадамуса о гигиене и медицине восходит к исламским источникам. Находясь на Сицилии, он общался с суфийскими мистиками и читал "Эликсир блаженства" великого суфийского учителя аль-Газали, где говорится: "На пути человеческого роста от человека к Богу - от человека потенциального к человеку актуальному, от возможности к реализации - лежит семь долин". Аль-Газали утверждал, что искатель мистической истины должен пройти через семь долин, семь ночей души, прежде чем он достигнет Бога. Долины эти таковы: 1) знание; 2) раскаяние; 3) камни преткновения; 4) несчастья; 5) угрозы и преследования; 6) бездна отчаяния и, наконец, 7) долина славословий и торжества.

Путеводитель аль-Газали по тропе к сверхсознанию не мог не заинтересовать Нострадамуса-каббалиста. Но познакомиться с мистическими техниками суфизма он имел возможность еще задолго до своего посещения Сицилии. Оба его деда много

вали с двором прогрессивного короля Рене, в числе желанных гостей которого бывали не только христианские, но и мусульманские мистики; таким образом, не исключено, что Нострадамус узнал о суфиях еще во время своих отроческих занятий.

Индийский мистик ^Х века Ошо так описывает семь долин, лежащих ца пути человека к Богу, в своей книге "Суфии. Люди Пути" (т 2, с 9)

"Если вы правильно понимаете, как следует обойтись с долиной, то вы сможете преодолеть ее и выйти на вершину, ибо каждая долина окружена горами. Если вы в силах пройти через долину, если вы не заблудитесь в долине, если вы не собьетесь с пути, если долина не слишком привлечет вас, если вы останетесь отрешенным, бесстрастным наблюдателем и если вы будете помните, что это - не ваш дом, что вы - странник здесь, и будете помнить, что должны достичь вершины - то вы достигнете вершины.. Когда вы покорите седьмую вершину, [долин] больше не будет. Там человек обретает свою сущность, перестает быть парадоксальным Там нет ни борений, ни страданий. На Востоке это называют состоянием Будды; христиане же называют это состоянием Христа".

Метафора семи долин оказала сильное влияние на то, каким образом Нострадамус интерпретировал грядущие вершины и спады в движении мировой истории. В некоторых пророчествах он ссылается на "семь тысячелетий" или на "завершенное великое число семь", не исключено, что это - оккультные аллюзии на "семь долин" предстоящей истории, пройдя через которые человечество достигнет "золотого века". Как мы увидим позднее, последние семь лет XX века отмечены пророком как наиболее важные годы несчастий (долин) и откровений (горных вершин), которые предстоит испытать человечеству Многочисленные упоминания в "Центуриях" и "Послании" числа 7 могут быть истолкованы и как еще один метафорический ряд из ^еми долин, через которые должны пройти мы все, чтобы достичь божественного состояния обновленного человечества.

Нострадамус верил в Бога, или божественное благочестие, и подход его к вопросам веры можно лучше всего подытожить словами его любимого философы Мейстера Экхарта*: "Око, коим я созерцаю Бога, созерцает меня; мое око и Господне око суть одно и то же око, одно и то же зрение, одно и то же понимание и одна и та же любовь".

В предисловии к своей первой книге пророчеств, написанной в 1555 году и посвященной новорожденному сыну прорицателя Сезару, Нострадамус рассуждает о своем отношении к собственным

"Хотя на протяжении длительного времени я пред^ сказывал события, которые уже осуществились, и упоминал при этом конкретные местности, я хотел бы подтвердить, что все это совершалось по божественной воле и по вдохновению свыше. Все чаще и быстрее по всему миру свершаются предсказанные события, равно отрадные и зловещие. Сперва я хотел сохранять спокойствие, дабы не нанести вреда настоящему, а также и грядущим временам, и хотел воздержаться от записей, ибо если бы нынешние королевства, секты и религии смогли созерцать явление грядущих королевств, сект и религий и увидели бы, что те диаметрально противоположных их детским фантазиям, они прокляли бы то, что будущие столетия признают истиной. Позднее, однако, предвидя пришествие простонародья (т.е современности), (я) решил прекратить воздержание языка и пера от бумаги, объявив в туманных и загадочных сентенциях причины грядущих перемен в человечестве, в особенности те, что обладают наиважнейшим значением; дабы же не расстроить иллюзии (моих читателей), решил облечь их в таинственную и, что самое главное, пророческую форму".