Ностальгия по Японии - [10]
Одно дело - Большой драматический театр дома, на Фонтанке, 65, и совсем другое - на дальних гастролях.
Скажем, я давно знаю артиста Владислава Стржельчика, но вот он едет на японские острова, причем с единственной ролью, да еще и вводом, едет вместо умершего Панкова, да еще без любимой и неразлучной жены, Люды Шуваловой, сперва актрисы, а теперь нашего ассистента режиссера или даже режиссера-ассистента. Таким образом, Слава поставлен в необычные обстоятельства дороги, ночного одиночества и хотя и временного, хотя и случайного, однако же неравенства на гастрольной сцене...
Разве герой не привлечет к себе наше повышенное и сочувственное внимание?
И все мы таковы - те же и немного не те, что обычно, и все узнаем о себе что-то новое, не то чтобы именно "японское", однако и явно не вполне "фонтанное".
Беда лишь в том, что при всей любви к Славе, Грише или Гоге автор не сможет сказать о них столько, сколько о себе, и лишь на своем нелепом примере в силах оказаться подробней и достоверней, чем на других, если, конечно, у него хватит отваги, а у читателя - терпения...
Как я уже сказал, дорога наша была не из легких: почти восемь часов на ИЛ-62 до Хабаровска; день - в городе, а ночь - в поезде до порта Находка, с вагоном-рестораном и всеобщей бесшабашной тратой ненужных в Японии рублей...
Сева Кузнецов, начинавший актерскую карьеру на Дальнем Востоке, чокался со всеми то ресторанной рюмкой, то граненым стаканом от проводника и на разные лады повторял ностальгическую фразу:
- Еду по своей юности, ребята!..
Получалось, что все мы как бы у него в гостях.
Гриша Гай тоже смолоду служил на Дальнем Востоке, но с нами не ехал, а лежал в больнице и сочинял письмо Товстоногову о том, что чувствует себя вполне здоровым, ждет от него новых ролей и готов на любые условия, лишь бы работать... Лишь бы оставаться в театре.
Давным-давно, в первый же день моей новой службы, здоровый и красивый Гай подошел ко мне в фойе, улыбнулся и подал руку:
- Очень рад, что вы теперь с нами, - сказал он. - Хотите, попрошу заведующего труппой, чтобы вам дали место в нашей гримерке?..
Мне показалось, что я давно знаю это широкоскулое мужественное лицо.
- Спасибо, хочу, - сказал я, а позже услышал, что так же открыто и дружелюбно он подошел к Володе Татосову, когда тот появился в "Ленкоме"...
В Грише сочетались редкая начитанность, живой ум и широта интересов. Вечно он писал какой-то телесценарий, ну, скажем, о Владимире Галактионовиче Короленко, или страстно учил польский язык, или читал в закрытой библиотеке том Гудериана; вечно таскал с собой огромный набитый портфель, который вызывал насмешки недоброжелателей: зачем актеру портфель? Но Гриша не обращал на них внимания.
Впрочем, его портфель и для меня был вечной загадкой, потому что, кроме книг и сценариев, в нем могла оказаться и добрая выпивка, и свежая базарная закуска, и штопор, и столовый прибор в салфетке, а иной раз чистая простыня и большое полотенце из прачечной, если Грише предстояло тайное свидание на квартире нашего общего друга артиста Бориса Лёскина...
Думаю, что в известной степени из-за этого самого портфеля и любви Гая к разным непредсказуемым книгам он и получил в "Амадее" роль императорского библиотекаря Ван-Свитена, который Моцарта сперва защищал, а потом предал. В невеликую роль он, по-видимому, вкладывал какие-то свои размышления об искусстве и жизни, и, я думаю, драматическое содержание заботило его больше, чем красота придворного костюма, который сшили на него, а перед отъездом в Японию пытались напялить на меня.
Еще во время репетиций, когда Товстоногов стал сокращать пьесу Шеффера и роль императорского библиотекаря в особенности, Гриша сильно разволновался и страшно расстроился, боясь, что теперь не сумеет выразить современный смысл интеллектуального предательства и борьбу зла и добра, происходящую внутри героя. По этому поводу он даже ходил к Гоге, но успеха не добился...
И хотя при людях Гриша старался ничего не обнаружить, следы его настоящих страданий остались в переписке с давним другом Ольгой Дзюбинской...
А когда, пройдя через все испытания, он все-таки сыграл своего библиотекаря и выразил то, что хотел, а спектакль стал кандидатом на поездку в страну восходящего солнца, Гай оказался в таком ужасном состоянии тела и духа, что не был включен даже в предварительный список. И это было больно...
Гай попал в больницу и окончательно упал духом...
А ведь он учил нас другому. Именно он дивно сыграл в "Фиесте" писателя Билла Гортона, который твердил гудящим голосом Гриши:
- Не падай духом. Никогда не падай духом. Секрет моего успеха. Никогда не падаю духом. Никогда не падаю духом на людях...
А Миша Волков в роли Джейка ему отвечал:
- Если выпьешь еще три рюмки, ты упадешь духом...
Телеспектакль по роману Хемингуэя поставил Сережа Юрский, и он имел у зрителя настоящий успех...
То есть сначала мы репетировали "Фиесту" в театре и даже показали прогон Гоге, но Гога по каким-то важным для него причинам этой работы не принял, и тогда Сереже пришлось искать реванша на телевидении...
Творческая биография Владимира Рецептера много лет была связана с БДТ и его создателем Г.А. Товстоноговым. Эта книга — о театре, об актерах, имена которых (И. Смоктуновский, О. Борисов, С. Юрский, О. Басилашвили, П. Луспекаев) вызывают и благоговение, и живейший интерес: какие они, кумиры? Что происходит в закулисье? Успехи и провалы, амбиции и подозрения, страсти и интриги — все как в жизни, но только более емко и выпукло, ведь это — ТЕАТР.
Жизнь игра, а люди актеры — затасканная фраза. Но ведь актеры — люди, они живут, встречаются, умирают, ссорятся. Про всё это повестьВладимир Эммануилович Рецептер долгое время играл в Большом Драматическом Театре, в тот самый момент, когда им руководил Георгий Товстоногов, а его правой рукой была Дина Шварц. Но время течет и Рецептер ушел, а уйдя стал писать воспоминания, как хорошо ему было в театре.В повести 3 части — 3 истории:1 часть — повествует про актерскую семью Алексеевых, об их жизни и их закате, в доме для ветеранов сцены на Петровском, 13, о том, как супруги путешествовали по городам и весям.2 часть «Хроника юбилейного спектакля».
«…Спектакль начинался с того, что Юрский в костюме Мольера выходил перед занавесом и, стуча в пол высоким жезлом, требовал тишины… Напомню себе и читателю: в 1931 году Михаилу Афанасьевичу снова худо и некуда деться, всё запретили, в том числе «Кабалу святош», первые экземпляры которой напечатала Елена Сергеевна. Принесла свой ундервуд в квартиру Булгаковых на Пироговке и напечатала. Тогда их роман был в расцвете.А теперь они расстались…».
«…Попадание в одну палату двух бывших Гамлетов, двух бывших артистов БДТ, двух пациентов со слуховыми аппаратами в ушах иначе как «странным сближением», вслед за Пушкиным, не назовешь. Но именно эти обстоятельства отметили новоявленные соседи, ощутив друг к другу неподдельный взаимный интерес. «Два Гамлета, два гренадера…» – мелькнуло в голове артиста Р. на знакомый мотив, и он подумал, что среди многолюдной актерской братии те, кому выпало сыграть роль принца Датского, составляют некое сообщество, что-то вроде ордена, все члены которого связаны тайной ревностью и высокой порукой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.