Ностальгия по чужбине. Книга первая - [91]

— Повторяю еще раз, Вэл: в разведке не существует понятия «срок давности». Вот почему ваша работа на ЦРУ никак не может считаться гарантией личной безопасности. Наоборот: именно эта работа и есть, скорее всего, причина вынесения вам смертного приговора…

— Стало быть, если бы я осталась в Штатах, то?..

— К счастью, вы этого не сделали, — перебил меня Дов. — Скажите, Вэл, а почему вы не обратились за помощью к шефам вашего мужа?

— Юджин этого не хотел…

— А то, что вы делаете сейчас, он бы одобрил?

— Сейчас он без сознания… — Слова вдруг стали даваться мне с огромным трудом. — Он под капельницей. Так что, сейчас решения принимаю только я. За двоих. Когда все это кончится… Если все это кончится… Короче, мы с ним разберемся во всем сами…

— И все же, — продолжал допытываться Дов. — У вас была прекрасная возможность позвонить Уолшу…

— Вы и его знаете?

— В НАШЕМ мире, Вэл, любая форма неизвестности является злом, с которым следует бороться… — Дов улыбнулся. — Так почему вы не связались с Уолшем? Он ведь очень расположен к вашему мужу, да и к вам, Вэл…

— Я уже ответила вам: Юджин был категорически против. Кроме того, письмо Мишина связывало мне руки: там ведь ничего не было сказано о Уолше — только о вас…

— Но вы не знали, кого Мишин имел в виду?

— Догадывалась, — пробормотала я. — Смутно, но догадывалась… — Меня вдруг словно обожгло изнутри. — По-видимому, я знаю что-то такое, что не мешало им все эти годы, но вдруг стало принципиально важным именно сейчас. Верно?

— Об этом позднее, — отмахнулся Дов. — Пока меня интересует степень осведомленности в Лэнгли.

— Вы думаете, они как-то причастны?

— Вряд ли… Но, в то же время, люди ЦРУ вели вас непосредственно с лос-анджелесского аэропорта.

— Я уже поняла это. Но они ведь не враги, Дов.

— К счастью, нет, — седой улыбнулся. — Они действительно не враги. Знаете, как мы их называем?

— Как?

— Заклятые друзья.

— Знаете, Дов, рискуя оказаться неблагодарным человеком, я все же скажу вам: в настоящее время меня как-то совсем не интересуют ваши взаимоотношения с американцами.

— И совершенно зря, Вэл… — Две продольные морщины на узком лице Дова застыли, как на восковой маске. — Ибо если мы и сможем что-то сделать для вас, то только с их помощью.

— Я этого не хочу!

— Это ваше право.

— То есть?

— В том смысле, что у вас есть выбор, Вэл.

— Если бы у меня действительно был выбор, я не оказалась бы в этой комнате.

— Тогда вам придется действовать по нашим правилам…

— А как насчет компромисса?

— Боюсь, вы не совсем ясно представляете себе ситуацию, — тихо произнес Дов. — Вы обречены, Вэл. У них вполне достаточно возможностей достать вас везде. В сущности, это всего лишь вопрос времени…

Он говорил о вещах, которые я не просто понимала — я ощущала их НУТРОМ.

— У вас очень своеобразная манера успокаивать женщину…

— Ой ли? — усмехнулся Дов. — Вы не обычная женщина, Вэл. А я — не духовное лицо, к которому приходят за успокоением. Вы оказались в этой квартире не случайно, не потому, что заплутали в парижском метро. Вас привела сюда совершенно конкретная цель. Знаете, Вэл, в разведке всегда существовали серьезные проблемы с моралью. Может быть, именно поэтому искреннее уважение, которое вы вызываете, не дает мне морального права использовать вас вслепую. С другой стороны, мое личное представление о морали на этом и ограничивается…

— Неужели вы начнете сейчас хамить женщине? — осторожно спросила я.

— То, что я скажу, может быть воспринято и так… Вы сказали, Вэл, что вас совершенно не волнуют проблемы наших взаимоотношений с американцами. Что ж, позиция четкая и конкретная. Во всяком случае, мне она понята. Но в таком случае и вы, госпожа Спарк, не должны обижаться, если я скажу, что меня, а точнее, службу, которую я представляю, также не волнуют проблемы рядовой американской гражданки, которую вдруг, по какой-то непонятной причине, решили стереть с лица земли ее соотечественники по бывшей родине. В конце концов, в нашем ужасном мире насилия подобными проблемами занимается криминальная полиция. Тем более, в великой демократической стране, гражданкой которой вы являетесь…

— Похоже, вы не сможете стать моим папой, — пробормотала я.

— Что, простите? — волевое лицо Дова вдруг приняло совершенно не свойственное ему растерянное выражение.

— Мультики любите, Дов?

— Н-не знаю, Вэл… — Мужчина развел руками. — Давно уже не видел.

— Я в детстве очень любила один мультфильм. Маленький лягушонок ходит по всяким крупным зверям и просит их стать его папой…

— А-а… — седоголовый улыбнулся. — Теперь понятно.

— Так как насчет папы, Дов?

— А в этом мультике… Ну, эти ваши крупные звери… Они выслушивали лягушонка до конца или сразу же отказывались?

— Уже не помню…

— Жаль.

— Так что же мне делать, Дов?

— Все зависит от того, на что именно вы готовы?

— Господи, да на что угодно!.. — Уже произнеся эту фразу, я поняла, что говорю на повышенных тонах. — Я в другом не уверена…

— В чем же?

— Что в данный момент от меня хоть что-то зависит…

— Надо подумать… — Дов поскреб затылок. — Возможно, вы заблуждаетесь на свой счет.

— Значит, сделка, — пробормотала я.

— Скорее всего, — кивнул мужчина. — Интерес должен быть взаимным, Вэл. В противном случае, это уже чистой воды благотворительность. А такой графы расходов в моем ведомстве нет и, боюсь, никогда не было…