Носители. Сосуд - [57]

— Когда ты ушла, я помню, что сказала.

— Сказала, что ты уехал в другую страну по делам, она до сих пор думает, что ты жив, и периодически спрашивает, когда ты вернешься, — на секунду она замолчала. — Да, все-таки иронично выходит, из всех нас она, как получается, верила в наибольшую правду.

Разговор явно не клеился, потому я решил его не продолжать, Лена меня в этом поддержала.

Наваждение нежности, накатившей на меня при встрече с ней, окончательно ушло, может быть, оно было и к лучшему. Лена имела полное право испытывать ко мне самые негативные чувства и не желать общаться со мной. Но в этом и была главная загадка, я не чувствовал никакого негатива от нее, даже страх и удивление рассеялись быстро, но думать и анализировать это я не хотел.

Ненависть и Страх всю дорогу молчали, то ли они готовились к пробуждению нового соседа, то ли боялись спровоцировать его раннее пробуждение или же просто сами устали от происходящего.

Дорога в молчании всегда тянется, я включил музыку в желании окончательно заглушить свои мысли. Рэперская подборка хозяина машины совершенно не впечатлила меня, я переключился на радио.

— Крупная авария произошла сегодня на улицах столицы, — сообщил диктор. — В результате столкновения двух джипов на высокой скорости, по предварительным данным, погибло одиннадцать человек, еще семь находятся в тяжелом состоянии.

Я переключил радиостанцию, несмотря на то что своими глазами видел весь этот ужас, мне казалось, что пострадавших меньше, или мне просто хотелось верить в это. Удивительное дело, при всей ненависти, бурлящей во мне, я никогда не желал смерти тем, кого ненавидел. А тех, кого я высасывал, будучи уже носителем, воспринимал исключительно как пищу, не чувствуя к ним ничего. Как съесть сосиску, не говоря уже о том, что большая часть из них были очень неприятными личностями.

Наш неожиданный попутчик периодически ворочался, говорил что-то нечленораздельно, но продолжал спать.

Свернув с основной трассы на дорогу, ведущую в Конаково, я остановился у пустой автобусной остановки, вытащил владельца машины, посадил на лавочку под козырек. Лена ждала в машине.

— Скоро он проснется? — спросил я в очередной раз про себя у жителей моей головы.

— Минут через пятнадцать, — ответила Ненависть.

— Ну и хорошо, — я вернул ему кошелек и документы на машину.

До конечного пункта оставалось совсем недолго, длительное молчание прервала Лена.

— Наверно, я сошла с ума, но может, зайдешь? — совершенно обескуражив меня, спросила она.

— Не думаю, что это будет уместно, а как же мама? Узнает же, — я был в некой растерянности. С одной стороны, я хотел повидаться с дочерью, но с другой — понимал, что это породит слишком много вопросов.

— Ты прав, — согласилась она, — сделаем иначе. Я зайду, посмотрю, отправлю маму в магазин или еще куда-нибудь, а ты зайдешь на несколько минут.

Соблазн был слишком велик. Последние полтора года я старался не думать ни о Лене, ни о Вере, и у меня это хорошо получалось, но сегодняшний день все перевернул. Я увидел жену, и сразу всплыли воспоминания, мне захотелось увидеть и Веру, посмотреть, как она выросла.

— Хорошо. Но если не получится, просто выйди и махни мне рукой, — согласился я.

— Ох не к добру все это, — вздохнула Ненависть.

Последние пять минут поездки показались мне самыми длинными, я мог думать только о том, что увижу дочь.

Мы подъехали. Это был обычный летний домик на шести сотках, вполне аккуратный и ухоженный. На улице никого не было, возможно, из-за того, что мы приехали в восьмом часу и все уже ужинали.

— Вот тут припаркуйся, — сказала Лена.

Она вышла из машины и направилась к калитке, которая была незакрыта.

Я же остался наедине со своими мыслями, если вообще можно было считать уединением хоть что-то, когда в твоей голове живут голоса со своим личным мнением.

Вспоминая рождение Веры, ее первые шаги, слова, я сам не заметил, как волны нежности стали меня накрывать все сильнее. Ненависть и Страх почему-то молчали.

Мои размышления прервала Лена, вышедшая на крыльцо и махнувшая рукой в знак приглашения в дом, а сама скрылась за дверью. Видимо, я не заметил, как теща ушла из дома, или же жена просто выпроводила ее во внутренний двор с подругой.

Я вышел из машины, из-за волнения меня била дрожь, во рту пересохло, я не представлял, как себя вести и что говорить.

— Соберись уже, — сказал Страх.

Он был прав. Нужно было взять себя в руки, учитывая, что я пережил за последние дни, волноваться из-за встречи с пятилетним ребенком было просто глупо.

Я поднялся на крыльцо.

Открыв дверь, передо мной предстала небольшая терраса с большими окнами, слева от входа находилась кухня, справа дверь в комнату. Интерьер был советско-дачный. Сразу вспомнились школьные каникулы на даче у бабушки.

— Мы тут, — услышал я голос Лены из той самой комнаты.

Хоровод мыслей в голове продолжался. Вчера вечером я еще развлекался с Юлей, сегодня вызволил из плена бывшую жену, в который она попала по моей же вине, и мне предстоит вновь увидеть свою дочь.

Жизнь летела слишком быстро и интенсивно, не давая возможности даже просто остановиться и задуматься, проанализировать, выстроить хоть какой-нибудь мало-мальский план.