Норвежская новелла XIX–XX веков - [153]

Он опередил на два часа людей, спящих в домах на темных улицах, он входит в дом, прислушивается, а они даже не подозревают об этом.

В паровозных депо распахиваются огромные ворота, в типографиях замирают печатные станки, на молочных заводах разливают молоко по бумажным пакетам. Рабочие, живущие в пригородах, поджидают опоздавший ночной поезд, торговцы загружают грузовики овощами, пекари вытаскивают из печей горячий хлеб, на бойнях разгружают рефрижераторы с мясом, а на радио готовятся к первому выпуску новостей. Пытаться заглянуть в будущее — это все равно что стоять у входа в дом номер один по улице Кинго, держа газеты старого мира и зная, что для людей, спящих в этом доме, день еще не начался. Ты вместе с машинистами, печатниками, рабочими из пригородов, работниками молочных заводов, пекарями, мясниками и радиотехниками. Ты один из них, готовящих новый день для людей, которые еще спят в тишине за запертыми парадными, — и даже не заглядывая в газету, ты знаешь, что новый день будет похож на старый.

Но ты знаешь также, что за этим завтра придет послезавтра и потом — новый день. «Революция» — слово, которого люди боятся. Революция у нас? Давно уже это слово окрашено чем-то оперным, от него веет экзотикой, крайностями, чем-то кровавым и невозможным.

И все же революция будет. Новое — это крошечный нерв, мускул, неприметное движение в чреве старого. Приложи ухо — и ты услышишь, как там, внутри, что-то живет.

О будущем нам не известно ничего.

Но мы знаем:

хозяева мира, в котором мы живем, — убийцы;

слуги этого мира — лжецы;

пророки этого мира — поджигатели;

этот наш мир должен измениться или погибнуть.

Тех, кто может его изменить, зовут Ванген, Кнудсен, Кристоферсен, Фоссе, Холтебак, Шихова, Левли, Шелюст, Карлсен, Турсен, Серли, Багге, Нурен, Лекен и Хагге — и они живут, к примеру, на улице Кинго в Осло. Тем, кто может изменить мир, подвластны железные дороги, типографские станки, фабрики, рынки, пекарни, бойни и радио. Они могут в любую минуту сковать неподвижностью бегущий день Норвегии. Это произойдет обязательно — не сегодня и не послезавтра, а в новом завтра, которое придет потом. Газеты старого мира станут забрызгивать масляной краской, порежут на стельки для ботинок. Откроешь газету и увидишь: она в рыбьей крови; развернешь газету — а там горсть мусора. Старый мир будет изменен или погибнет. Представить себе, что этот мир будет жить по-старому еще тридцать лет, это значит представить себе бесплодную землю, безжизненную землю, которая сама стремилась к своей гибели.

Есть огромное сходство между Бьерном Ларсеном, начальником экспедиции отдела планирования при министерстве финансов, и людьми, которые последние пятьдесят лет хотят медленно, исподволь, изнутри изменить норвежское общество. Сходство это зиждется на трусости. Оно не строится на сочувствии к хозяевам старого мира. Оно основано не на любви к экономической системе этого мира. Оно зиждется на трусости — и на слепоте, в которой есть что-то сверхъестественное. Эти люди говорят: «Гангстеры — ловкие дипломаты. Поджигатели — хорошие союзники. Мы стоим у власти в Норвегии уже тридцать лет. Пусть мы не смогли изменить Норвегию, но мы изменим Европу, дайте только срок». Эти люди либо слепы, либо они лгут, либо боятся. У них есть причины для трусости — хозяева старого мира очень сильны. Их слепоте есть объяснение: закрыв глаза, удобнее видеть сны. Для их лжи есть причины: попробуй проживи без обмана. Ты их не слушай! У них во рту батарейка. Они обещают тебе счастливую жизнь. Они поджигают мир.

Водолей приподнимает голову. В руках у него по кувшину. Из них льется вода, вода стекает в реку. Глаза у него продолговатые, как у индейца или у египтянина. Он отводит взгляд и смотрит на воду.

Есть два Водолея. Важно понять, что они разные.

Один Водолей говорит: «Забудь все, что знаешь. Не тревожься ни о чем. Удача сопутствует тебе».

Второй Водолей пророчит: «Будет революция».

Третьего Водолея нет.

Перевод О. Комаровой

Справки об авторах

БЬЁРНСТЬЕРНЕ БЬЁРНСОН (Bjørnstjerne Bjørnson, 1832–1910) — выдающийся писатель и крупный общественный деятель, борец за национальную независимость Норвегии. Родился в семье священника в Квикне (центральная Норвегия). В начале своего литературного пути выступал как лирик и автор рассказов из крестьянской жизни. Большой успех Бьёрнсону принесла повесть «Сюннёве Сульбаккен» (1857). Несмотря на известную идеализацию крестьянства, повесть во многом очень реалистична; написанная стилем, родственным сагам и народным сказкам, она резко отличалась от тогдашних романтических «крестьянских рассказов». Сходны по стилю и тематике повести «Арне» (1858), «Веселый парень» (1860) и ряд других. Бьёрнсон — автор ряда исторических пьес: «Между битвами» (1856), «Хромая Хульда» (1858), «Сигурд Злой» (1862). В 70-х годах XIX века Бьёрнсон обращается к социальной драме; здесь следует назвать пьесы «Банкротство» (1875), «Редактор» (1875), «Король» (1877) и «Свыше наших сил» (1883–1895). Бьёрнсон критикует — подчас очень резко — отдельные отрицательные стороны капиталистического общества с позиций моралистических; злу Бьёрнсон противопоставляет идеалы добра, чистоты, нравственного самоусовершенствования. Велики заслуги Бьёрнсона в создании норвежской национальной драматургии, в борьбе против датского засилья в норвежских театрах. В 1857–1859 годах Бьёрнсон возглавлял Норвежский театр в Бергене, в 1865–1867 — в Кристиании. Бьёрнсон — выдающийся поэт, автор множества стихов, вошедших в сокровищницу норвежской поэзии, в частности — норвежского национального гимна. Перу Бьёрнсона принадлежат также два романа — «Над городом и гаванью флаги» (1884) и «На путях божьих» (1887), посвященные в основном проблемам воспитания. В 1890–1900 годы творчество Бьёрнсона было очень популярно в России, его произведения неоднократно издавались, некоторые его пьесы шли в Петербурге и Москве. Л. Толстой писал о Бьёрнсоне: «Он во всем верен себе, искренне любит добро и потому имеет что сказать и говорит сильно. И я все, что он пишет, читаю и люблю, и его самого тоже».