Нортенгерское аббатство - [9]

Глава VI

Беседа между двумя подругами, состоявшаяся в Галерее однажды утром на восьмой или девятый день их знакомства, приводится здесь, чтобы дать читателю представление о силе их взаимной привязанности, а также тонкости, глубине и своеобразии их мыслей и литературных вкусов, на которых эта привязанность основывалась.

Их встреча была заранее условлена, и так как Изабелла явилась в Галерею пятью минутами раньше своей подруги, первыми ее словами, естественно, были:

— Дорогая моя, что это вас так задержало? Я жду вас целую вечность!

— Неужели я вас заставила ждать? Извините меня. Мне казалось, я не опаздываю. Только что пробил час. Надеюсь, вы здесь недавно?

— Тысячу лет, не меньше. Во всяком случае, уже битых полчаса. Ну, а теперь давайте доставим себе маленькое удовольствие и посидим тихонько вон там, в глубине зала. Мне надо поделиться с вами сотней разных вещей. Прежде всего, я так боялась дождя, когда утром собиралась из дому! Казалось, он вот-вот хлынет, — это бы разбило мне сердце. Вы знаете, проходя по Мильсом-стрит, я заметила на витрине самую миленькую шляпку, какую только можно себе представить, — вроде вашей, но не с зелеными лентам, а с пунцовыми. Мне смертельно захотелось ее купить! Но, Кэтрин, дорогая, как прошло ваше утро? Читали ли вы дальше «Удольфо»?

— Я принялась за него, как только открыла глаза. И уже добралась до черного покрывала.

— Что вы говорите? Какая прелесть! Но я ни в коем случае не скажу, что под ним спрятано. Хоть вы, наверно, умираете от любопытства?

— Еще бы! Что бы это могло оказаться? Нет, нет, не говорите, ради Бога, ни слова! Наверно, там спрятан скелет, — я убеждена, что это будет скелет Лорентины. О, я в восторге от этой книги! Я бы ее с удовольствием читала всю жизнь. Уверяю вас, если бы не наша встреча, я бы ни за что на свете от нее не оторвалась.

— Милочка моя, я так вам признательна! Но когда вы кончите «Удольфо», мы с вами примемся за «Итальянца». И я уже приготовила для вас список еще десяти — двенадцати романов в том же роде.

— Правда? Мне даже не верится. Но что это за романы?

— Сейчас я их вам перечислю, все до одного — они у меня здесь, в записной книжке. «Замок Вольфенбах», «Клермонт», «Таинственное предостережение», «Чародей Черного леса», «Полуночный колокол», «Рейнская сирота» и еще «Страшные тайны». Этого пока достаточно.

— О да, конечно. Но все они с ужасами? Вы уверены, что все они с ужасами?

— Абсолютно. Моя ближайшая подруга, мисс Эндрюс, — милейшая особа, самое чудное существо на земле, — перечитала их все. Если бы вы знали мисс Эндрюс, вы бы ее обожали. Вы даже представить не можете, какое она себе вяжет прелестное платье. По-моему, она просто ангел. Почему-то мужчины ею не восхищаются. Это выводит меня из себя, и я их отчитываю как могу.

— Отчитываете? Вы отчитываете мужчин за то, что она им не нравится?

— Само собой разумеется. Чего только я не сделаю ради настоящих друзей. Я не способна на половинчатое чувство — мне это не свойственно. Привязанности мои необыкновенно сильны. Этой зимой на одной из наших ассамблей я заявила капитану Ханту, что, сколько бы он ко мне ни приставал, я не стану с ним танцевать, пока он не подтвердит, что мисс Эндрюс красива как ангел. Вы знаете, мужчины считают, что мы не созданы для подлинной дружбы, но я докажу им, что они заблуждаются. Пусть только я услышу, что кто-то неуважительно отзовется о вас, — увидите, какой он получит отпор. Впрочем, это едва ли случится — вы ведь относитесь к женщинам, которые у мужчин пользуются успехом.

— Что вы! Как вы могли это сказать? — покраснев, ответила Кэтрин.

— Уверяю вас. Вам свойственна живость, которой так не хватает мисс Эндрюс. Должна признаться, в ней есть что-то пресное… Ах да, могу вас обрадовать! Вчера, когда мы расстались, я заметила молодого человека, смотревшего на вас очень внимательно. Готова поручиться — он в вас влюблен!

Кэтрин опять покраснела и запротестовала еще энергичнее, но Изабелла продолжала со смехом:

— Клянусь вам, это чистая правда! Но я догадываюсь, в чем дело: вы не дорожите ничьей благосклонностью, кроме благосклонности джентльмена, имени которого можно не называть. Что ж, если говорить серьезно, эти чувства естественны. Не смею вас за них упрекать. Если сердце занято, — мне это так знакомо! — внимание посторонних его не радует. Все, что не связано с его избранником, кажется таким заурядным и скучным! Ваши чувства вполне понятны.

— Вам незачем убеждать меня, что я много думаю о мистере Тилни, которого, быть может, никогда не увижу.

— Никогда не увидите? Милочка моя, как можете вы так говорить? Поверьте, если бы вы и впрямь так думали, вы были бы глубоко несчастны.

— Нисколько. Я не скрываю, он мне понравился. Но когда я читаю «Удольфо», мне кажется, что сделать меня несчастной не может ничто на свете. Ах, это ужасное черное покрывало! Изабелла, дорогая, я уверена, что под ним скелет Лорентины.

— Как странно, что вы до сих пор не читали «Удольфо». Миссис Морланд, наверно, не любит романов?

— Да нет же, любит! Просто до нас не доходят новые книги. Она сама часто перечитывает «Сэра Чарлза Грандисона».