Нормы в пространстве языка - [63]

Шрифт
Интервал

, адекватное восприятие которых непосредственно связано с фоновыми знаниями носителей языка о норме.

Петахайя, или драконий глаз, – красный яйцеобразный размером с большое яблоко фрукт растет на кактусах в Колумбии, нашел широкое распространение и на Тайване (И. Соколова, ruscorpora): видовая норма: в фоновых знаниях – представления о типичных размерах яблока;

– Надо же, какой большой остров, – сказал Чижик. – Мы все идем и идем, а он все не кончается и не кончается. – Странно, что мы до сих пор здесь никого не встретили, – удивлялся Самоделкин. – Не может быть, чтобы здесь совсем никого не было, никто не жил (В. Постников, ruscorpora): норма ожидания: размер острова больше ожидаемого, а ожидаемое основывается на представлениях об обычном;

Вот я пошла к выходу, а там был длинный большой коридор московского модернового шестиэтажного дома, высокие потолки, коридор с такими поворотами (Э. Герштейн, ruscorpora): норма пропорции: величина коридора определяется по сравнению с площадью помещения;

Телевизор она сменила… непонятно лишь, когда находит время его смотреть. Роскошный, широкоэкранный, слишком большой для ее квартиры (С. Лукьяненко, ruscorpora): ситуативная норма: в фоновых знаниях представления о телевизоре, размер которого соответствует размерам помещения.

Как видно из примеров, одно прилагательное может обозначать соответствие / несоответствие норме всех типов, при этом понимание содержания высказывания возможно благодаря существованию общих для большинства носителей языка представлений о типичных проявлениях объекта определенного класса. В сочетаниях параметрических прилагательных с существительными последнее называет реалию, за названием которой стоят знания о типичных особенностях объекта, прилагательное же эксплицирует результат соотнесения конкретных качеств объекта с типичными особенностями, характерными для класса. Так как, отсылая к этим особенностям, прилагательное не фиксирует их в своем значении, обеспечивается возможность сохранить слово при смене нормы: произойдут изменения в фоновых знаниях, но не в лексической системе языка. Иными словами, адекватное понимание высказывания с параметрическими словами возможно благодаря не только знанию лексического значения слов, но и фоновым знаниям нормы.

Итак, можно заключить, что лексическое значение параметрических прилагательных указывает на характер соответствия норме (превышение, недостижение и т. п.), а сами нормативные представления составляют пресуппозицию высказывания.

Оценочные прилагательные также могут быть рассмотрены в связи с проблематикой нормы. Норма, как уже отмечалось, относится к обязательным компонентам ситуации оценки и составляет основание оценки. При этом основание оценки регулярно остается имплицитным, в этом случае оно входит в фоновые знания носителей языка. В принципе общеоценочные предикаты требуют экспликации мотива оценки, так как «и за положительной, и за отрицательной оценкой могут стоять различные наборы аксиологически релевантных признаков» [9, с. 204]. Сравним мотивации хорошего:

Понемножку начинаешь осознавать, что, очевидно, он и человек очень хороший,потому что не сдает своих, и свои никогда не сдают его, что вообще редкость (А. Кучерена, ruscorpora); Вот так и Путин – хороший,потому что выгоден: он позволяет уступить все влияние Западу (из газ., ruscorpora); Добрая учительница заявила непререкаемо, Пушкин был плохой, потому что имел крепостных крестьян и издевался над ними, а Демьян Бедный – хороший,потому что он высмеивает капиталистов (Б. Окуджава, ruscorpora).

Однако в большом числе случае собеседники удовлетворяются лишь указанием на оценочный знак, не ощущая при этом смысловой ущербности высказывания. Это возможно в случае, когда за оценкой стоит достаточно четко осознаваемый стандарт – нормативное представление ситуации. Тогда значение предикатов хороший и плохой выводится из соотношения с этой нормой. Рассмотрим пример Н. Д. Арутюновой. «Какая у вас там погода? – Хорошая (плохая)». Такой ответ «может быть достаточно правильно интерпретирован по координатам места и времени года» [9, с. 206]. В подобных случаях норма как оценочный стереотип входит в фоновые знания собеседников и не нуждается в экспликации.

Итак, прилагательные – как параметрические, так и оценочные – выражают результат сравнения признаков воспринимаемого объекта с существующими в сознании человека эталонами, нормами, точками отсчета. Сами эти эталоны входят в фоновые знания носителей языка и благодаря общности этих знаний составляют не требующий вербализации, но обязательный компонент содержания высказывания.

Выводы по главе III

Лексический материал, значимый для анализа нормы, в общем виде может быть представлен в виде двух групп: это слова, в лексических значениях которых отражены представления носителей русского языка о норме, и слова, адекватное употребление и понимание которых было бы невозможно, если бы за лексическим значением не стояли нормативные представления о некоем классе. В первом случае норма составляет осознаваемый элемент значения, во втором – пресуп-позитивный. Именно вторая группа явилась предметом рассмотрения в этой главе.


Рекомендуем почитать
Объективная субъективность: психоаналитическая теория субъекта

Главная тема книги — человек как субъект. Автор раскрывает данный феномен и исследует структуры человеческой субъективности и интерсубъективности. В качестве основы для анализа используется психоаналитическая теория, при этом она помещается в контекст современных дискуссий о соотношении мозга и психической реальности в свете такого междисциплинарного направления, как нейропсихоанализ. От критического разбора нейропсихоанализа автор переходит непосредственно к рассмотрению структур субъективности и вводит ключевое для данной работы понятие объективной субъективности, которая рассматривается наряду с другими элементами структуры человеческой субъективности: объективная объективность, субъективная объективность, субъективная субъективность и т. д.


История мастера

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Патафизика: Бесполезный путеводитель

Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.


Homo scriptor. Сборник статей и материалов в честь 70-летия М. Эпштейна

Михаил Наумович Эпштейн (р. 1950) – один из самых известных философов и  теоретиков культуры постсоветского времени, автор множества публикаций в  области филологии и  лингвистики, заслуженный профессор Университета Эмори (Атланта, США). Еще в  годы перестройки он сформулировал целый ряд новых философских принципов, поставил вопрос о  возможности целенаправленного обогащения языковых систем и  занялся разработкой проективного словаря гуманитарных наук. Всю свою карьеру Эпштейн методично нарушал границы и выходил за рамки существующих академических дисциплин и  моделей мышления.


Хорошо/плохо

Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.


Философский экспресс. Уроки жизни от великих мыслителей

Эрик Вейнер сочетает свое увлечение философией с любовью к кругосветным путешествиям, отправляясь в паломничество, которое поведает об удивительных уроках жизни от великих мыслителей со всего мира — от Руссо до Ницше, от Конфуция до Симоны Вейль. Путешествуя на поезде (способ перемещения, идеально подходящий для раздумий), он преодолевает тысячи километров, делая остановки в Афинах, Дели, Вайоминге, Кони-Айленде, Франкфурте, чтобы открыть для себя изначальное предназначение философии: научить нас вести более мудрую, более осмысленную жизнь.