Нормы в пространстве языка - [48]

(С. Франк, ruscorpora). Однако человек, не соответствующий тем или иным нормам, может быть обозначен далеко не только как ненормальный человек. Фонд номинаций ненормального принципиально отличается от фонда номинаций нормы. Неоднократно отмечалась закономерность, действующая в естественных языках: норма имеет слабый выход в лексику, чем объясняется немногочисленность и однообразие ее наименований, антинорма осмысляется и разнообразно номинируется. Так, в русском языке «ряд словообразовательных моделей имеет тенденцию функционировать в сфере обозначений лиц по ненормативному, нежелательному, чрезмерному или регулярно практикуемому действию» [9, с. 82]: болтун, молчун, лентяй, ломака, трудяга, хитрюга, выпивоха и т. п. Наименования не-нормы – это не номинации «на все случаи жизни», это, напротив, специализированные обозначения различных аномалий. Что касается представлений о ненормальном человеке, стоящих за всеми этими номинациями, то они столь же разнообразны. При этом прослеживается (и это отчетливо видно по уже приведенным высказываниям) постоянная апелляция двух компонентов оппозиции друг к другу. Норма служит фоном для не-нормы, но и последняя позволяет узнать норму. Кроме того, эта оппозиция динамична, и полюса могут изменить свой статус и оценку на противоположные.

Итак, содержание представлений о норме культурно-значимо. Образ нормального человека в русской языковой картине мира может быть представлен как видовой и родовой. В первом случае комплекс национально-культурных ассоциаций, приобретая языковые репрезентации, отражает представления о внутреннем нормальном человеке. Во втором – важно взаимодействие между ипостасями обычного, среднего, типичного и т. п. человека, образующими в комплексе обобщающий образ «нормальный человек».

Обычный человек – воплощение привычности и предсказуемости.

Сформированный наивной статистикой образ среднего человека характеризуется усредненным проявлением качеств.

Образ типичного человека сочетает предсказуемость обычного человека и массовость среднего.

Идеальный человек является средоточием аксиологических смыслов.

Законопослушный человек соблюдает нормы-правила, являясь нормативной личностью в социологическом понимании.

Все эти ипостаси образа человека своеобразно отражают дуальную модель мира, в соответствии с которой наибольшее значение имеют полярные проявления признака. Норма и аномалия, нормальный и аномальный человек образуют поля семантического пространства, противопоставленные и по значениям, и по оценкам. Важно то, что все эти образы обладают внутренней динамикой, закрепленными ассоциативно-оценочными смыслами.

Выводы по главе II

Норма, на наш взгляд, является культурно-значимым и культурно-специфическим явлением лингвокультуры.

Определение роли нормы в лингвокультуре подтвердило выдвинутое в главе I предположение об изоморфности норм различных типов. На примере норм речевого этикета и жанровых норм мы убедились в верности наблюдений о функциях нормы в культуре.

Основная функция – регулятивная – делает норму для культуры вообще и для лингвокультуры в частности неким каноном, с опорой на который осуществляется деятельность человека. Так, нормы речевого этикета задают образцы корректного поведения; жанровые нормы – каноны построения текста. Предлагая канон, норма становится и основанием оценки: критерий соответствия / несоответствия норме – один из важнейших в социуме. При этом нарушение нормы, с одной стороны, нормой же обусловлено, а с другой – на фоне нормы приобретает особую ценность. В сфере культуры нарушение нормы – это именно антинорма, задающая свои образцы и стандарты, это также проявление личностного начала.

Другим важным результатом этой части исследования стало подтверждение версии о континуальности нормативных / ненормативных явлений. При этом, как и в случае с социальными нормами, наблюдается значительное разнообразие аномальных проявлений, противопоставленное единообразному нормативному.

Кроме того, на уровне лингвокультуры было обнаружено отношение «норма – не-норма = фон – фигура». Находясь в пресуппозиции, норма становится фоном, на котором видны малейшие отклонения, как те, которые впоследствии культивируются (становятся новой нормой), так и те, которые социокультурное сообщество порицает. Закономерности отношения нормы и не-нормы: фоновый характер нормы, заметность аномалий и проч. – нашли свое отражение и в оппозиции образов «нормальный человек – ненормальный человек».

Глава III Нормы в пространстве языка

Как и другие гуманитарные науки, лингвистика охотно оперирует термином норма, что, однако, также не свидетельствует о существовании единой концепции нормы. В действительности термин-понятие норма используется в лингвистике весьма противоречиво. Снятие существующих противоречий может быть, по-видимому, осуществлено различными способами, один из которых мы и предлагаем.

3.1. Социальные и когнитивные языковые нормы

3.1.1. Понятие нормы в лингвистике

Активное использование термина норма в лингвистических исследованиях обусловлено значимостью для языка / речи критерия «нормативно – ненормативно». С одной стороны, языковая система является источником норм, особой «нормативной системой» (Ф. де Соссюр), нормативной идеологией (см. об этом [114, с. 550–555]). В процессе усвоения языка последний выступает для человека «некоторой внешней нормой, к которой он должен приноравливаться» [121, с. 21]. С другой стороны, нормы поддерживают равновесное состояние системы языка, а речь является объектом нормативных оценок.