«Нормандия». Гибель флагмана эпохи - [16]

— Нарекаю тебя «Нормандией», — крикнула она тонким пронзительным голоском и послала судну воздушный поцелуй.

Ниже корпуса гидравлические курки с треском вылетели из своих пазов. Теперь корпус ничто не удерживало, кроме, возможно, привычки к этому месту. Мог ли он двигаться? Рука Сеэ лежала на рукоятке управления гидравлическими плунжерами, но никакого толчка не потребовалось.

Свободная от удерживавшей её «узды», «Нормандия» начала двигаться, мягко скользя к воде. Она катилась в своей дубовой колыбели и, отступая все дальше и дальше от места, на котором была построена, с грохотом, свойственным сё огромной массе, скатывалась по содрогающимся, потрескивающим и визжащим полозьям, готовым, казалось, развалиться в любой момент.

Величественно и неумолимо она сползала в сторону моря, в сторону своей естественной среды, с неторопливой скоростью в 10 уз., и двести тысяч пар глаз были гипнотически прикованы к ней, а двести тысяч голосов приветствовали её.

После прохождения отметки 166 м «Нормандия» испытала первую нагрузку, точку опоры — момент, когда штоки её гребных винтов и корма коснулись воды.

Корпус судна ощутил воздействие неимоверной изгибающей силы на мидель. Это вызвало и сильную нагрузку на деревянную опорную раму, которой теперь предстояло выдержать большую часть веса судна и удержать его в вертикальном положении. Она выдержала испытание, как планировалось, и с корпусом ничего не случилось.

Теперь «Нормандия» вошла в воду на самую большую глубину — 15 м, что на 4 м больше ее нормальной осадки. Как и планировал Сеэ, в этот момент корпус находился точно в пределах углубленного канала.

Следующая нагрузка наступила через 142 м, когда «Нормандия» прошла по дорожкам общее расстояние в 308 м. В этот момент она впервые полностью оказалась на воде, земля больше не держала ее. Этот момент был также моментом ее наименьшей остойчивости, но она не дрогнула.

Часть приветствующей толпы побежала за судном и оказалась у самой кромки воды. Они и не предполагали, что как только «Нормандия» полностью сойдет в воду, се корпус породит волну, подобную десятибалльной волне в Уайкики.

Владимир Юркевич и его жена Ольга тоже наблюдали за спуском на воду корпуса будущего лайнера: «В Сен-Назер мы приехали спозаранку и успели детально осмотреть готовившийся к спуску гигант и снять его на пленку. Муж объяснил мне все особенности своей формы. Корпус выглядел импозантно и очень красиво».

Можно с уверенностью сказать, что корабль был их общим, словно рождающийся в этот миг ребенок. Владимир Юркевич не пытался скрыть беспокойство, так как просто не умел этого делать. Он волновался искренне: ведь проектирование и строительство этого судна стали для него своеобразным экзаменом после длительного перерыва в работах по кораблестроению.

Корпус продолжал своё движение прямо к флотилии гудящих буксиров. После отметки 200 м четыре 25-тоштых кучи цепей, лежащих в конце дорожек, сразу ожили. С шипением и звоном они преследовали по песчаному грунту «Нормандию», будто разъяренные тем, что она бросила их позади. Цепи должны были быстро, почти резко остановить массивный корпус, чтобы дать возможность буксирам принять концы, но этого не случилось. «Пробежав» по земле несколько десятков сантиметров, цепи левого борта оборвались и превратились в бесформенную груду.

Из-за этого «Нормандию» могло выбросить на противоположный берег. Но судьба вновь была на ее стороне: корпус остановился через 296 м посреди реки, почти в расчетной точке. Ее задержали цепи правого борта и сильный приливно-отливный поток.

Все путешествие заняло семьдесят пять секунд. Среди приглашённых гостей был и знаменитый немецкий корабельщик Фёрстер, конструктор «Фатерланда». С горячими поздравлениями он подошел к Юркевичу, и тот представил немцу свою жену.

— Вы по праву можете гордиться своим гениальным мужем, мадам, — сказал Фёрстер, крепко пожимая ей руку.

— Я искренно горжусь им, — ответила Ольга.

В этот момент огромная волна начала заливать стапель, сбивая с ног множество зрителей, заставляя некоторых хорошо одетых джентльменов взбираться на плечи более храбрых, оказавшихся по грудь в воде. Казалось, что рождение «Нормандии» сопровождается трагедией, но волна отступила. Те, кто подошел к ней слишком близко, выглядели жалкими, но старались сохранять достоинство.

В заливе буксиры подошли к «Нормандии», их экипажи быстро поймали концы, брошенные рабочими с бака. Через семь минут после сигнала спуска, поданного Сеэ, судно уже находилось в твердых руках, и началась его буксировка.

Пройдет еще два с половиной года, прежде чем огромный корабль будет готов к посадке пассажиров, прежде чем мощные двигатели понесут судно через Атлантику, прежде чем великолепные каюты, ресторанные залы и салоны примут богатых и известных пассажиров. Но неопределенность с рождением «француженки» была уже позади. Она стала самым новым в мире судном, самым большим движущимся объектом из всех когда-либо созданных человечеством. Её звали «Нормандия».

Глава IV. ОСНАЩЕНИЕ

Прогресс — это лучшее, а не только новое.

Лопе де Вега

Успешный спуск «Нормандии» праздновался во Франции повсеместно. Даже те газеты, что по политическим мотивам язвили но поводу правительственного субсидирования ее строительства, теперь соглашались: «У нас, французов, есть причина гордиться нашим достижением».