Норман. Шаг во тьму - [15]

– Да конечно, оставляйте, места не жалко.

Пока Серый распрягал лошадь и седлал ее для Кальда (седло выпросили у Локка), я спросил деда:

– Что думаешь?

– Чего думать, посылай хасанов, пусть пройдут вокруг, а там посмотрим. Пока не узнаем, в чем дело, соваться не стоит.

Я объяснил хасанам задачу и назначил место встречи недалеко от «Проклятого дома». Когда добрались до места, молча перебирая в голове варианты, нас уже ждали Новер и Пушистик. Причем последнего было не узнать. Бок кота оказался опален, ухо почти полностью отсутствовало, в глазах светилась ярость, но при этом сам он еле стоял.

Мне показалось, что Савлентий не выпрыгнул, а вылетел из седла. Он обнял Пушистика, потом, нервничая, обежал вокруг него, осматривая. Пока дед суетился, Нейла подошла к сейшу, взяла его голову руками и заглянула в глаза. Кот замер. Стояли они так меры три. Мы уже начали волноваться и за животное, и за Нейлу, когда она отпустила его голову. Пушистик просто стек к ее ногам, по-другому не скажешь, и мешком завалился на бок. О том, что он жив, говорила лишь равномерно поднимающаяся грудь.

– Он просто перенервничал. – Нейлу пошатнуло.

Теперь уже я стал похож на деда, прыгающего вокруг кота, только вместо Пушистика была Нейла.

– Сейчас отойду, подождите меру, все расскажу.

Новер переживал не меньше меня, метался с очумелыми глазами от кота к Нейле, пытаясь при этом лизнуть то одного, то другую. Пока Нейла отходила, появилась Руча. Она сразу скинула мне картинку со щитом светлых и красной тряпкой на воротах крепости.

– В крепости светлые, – обреченно сказал я, – просят переговоров.

– Касса мертва, – произнесла Нейла, – твой отец и Кейн…

– Что?!

– Не знаю. Если и живы, то, вероятнее всего, в крайне тяжелом состоянии. Их снесло «воздушным кулаком». Прости. Об остальных не знаю, Пушистик не видел. Его уже сутки отгоняют от крепости «огоньками», поэтому он такой вымотанный. Дед, подкачни ему немного силы. В крепости как минимум два десятка воинов, почти все светлые. Но есть и в легкой кожаной броне, бородатые.

– Егеря! – выдохнул Серый.

– Твари! – Больше слов не было, от бессилия меня стало трясти.

Я не заметил, как дед прикоснулся к моей голове…

Очнулся я, видимо, всего через пару мер, поскольку все находились на тех же местах, единственное – сменили стоячее положение на сидячее. Рядом лежала Руча. Новер прижался к Пушистику.

– Ого, шустро же ты, я думал, хоть часть проспишь. А-а-а, Руча…

Волчица, как нашкодивший щенок, спряталась за меня. Ну как спряталась… попыталась.

– Зачем?

– Чтобы остыл, сгоряча ничего нельзя делать. Можно и самому пропасть.

– Как Пушистик?

– Нормально, судя по ауре. Новер вон тоже, похоже, старается. Новер! Прекрати! Ему поспать надо, хотя бы немного.

– Ну что, идем?

– Куда?

– На переговоры, куда еще.

– Я с вами, – произнес Кальд.

– Я тоже, – пробурчал орк.

– Да я еще с младшим не решил, – попытался осадить их дед.

– Ну, между собой вы сами разбирайтесь. А у меня там сын главы совета, который поехал со мной. Если с ним что-то случилось, мне проще самому под молот лечь.

– Ладно, понял. А ты… – Дед, похоже, хотел меня оставить.

– А у меня там отец и жена.

– Некрос с вами. Едем я, Ровный и Кальд, все остальные остаются здесь, троих разговорчивых хватит. И только попробуй сказать что-то против! – посмотрев на орка, заявил дед.

– У меня там жена и дети! – Серый, скорее, прорычал, чем проговорил.

– Я сказал – здесь!

– Да щас! Вы – уйдете! А мы тут – гадай! Не дождетесь! Новер, поднимай Пушистика, все пойдем! Еще не ясно, где безопасней, с вами или тут.

– Ну хорошо, – неожиданно сдался Савлентий. – Норман, оставь с Пушистиком Ручу, кого я меньше всего хотел бы видеть там, так это его. И скажи, чтобы не будила. Храм и Нейла останутся здесь. Здесь! – глядя на собравшегося возразить орка, прикрикнул дед.

Новера оставили на опушке в качестве охраны тыла. К замку подъезжали гурьбой, остановились в ста локтях. Дед, казалось, был спокоен, но я видел, как побелели костяшки на кулаке, сжимавшем жезл.

Какое-то время ничего не происходило. Но меры через три над стеной взвилась красная тряпка, привязанная к палке. Ворота медленно открылись, и из них навстречу нам выехали четыре всадника. Трое из них в пурпурных плащах ехали на полкорпуса сзади. Задавал тон, видимо, всадник на вороном жеребце. Плащ его был серым, с черной широкой каймой. Он остановился в двадцати локтях от нас, красноплащие сразу слегка разъехались в стороны. Видимо, чтобы рассредоточить наше внимание и не перекрыть возможный сектор нападения. В том, что это маги, причем маги-боевики, я почему-то не сомневался.

– Ну здравствуй, Салий эр Камен, – поздоровался он с дедом.

– Не думал, Римик, что когда-нибудь вот так встретимся. Так и хочется тебе всыпать.

– Не сомневаюсь. Поэтому… – Маг достал из-под плаща какой-то шар. – Узнаешь?

– Конечно. Странно видеть его в твоих руках.

– Ну, зная твой характер да учитывая, как ты наказал моих ребят на заимке, пришлось подстраховаться.

– В крепости все живы?

– Все. Только ваш раб погиб. Не знаю, чем ты его привязал, но это похвальная верность. Да у Ровного с десяток переломов, но я структуры поправил, будет жить.