Нормальных семей не бывает - [10]

С кухни донеслось звяканье.

— Ники! — крикнул Тед. — Иди познакомься со своим сыном.

Вошла Ники, неся поднос с мартини, с иронической улыбкой, пародирующей приличествующую замужней женщине скромность, в которую в 50-е верила Дженет. Уэйд мгновенно разглядел, что Ники — та самая дневная блондинка; оба узнали друг друга одновременно. Оба побледнели; поднос с мартини накренился, и стаканы грохнулись на гладкий плиточный пол. Отец с сыном неловко шагнули к Ники, чтобы помочь ей подобрать осколки, и тут Тед заметил номер мобильника Ники, написанный на руке Уэйда.

Уэйд прямо прошел к входной двери, забрался в машину и уехал в направлении дома — дома Дженет. Дженет стояла на подъездной дорожке, доставая под дождем продукты из своей машины. Мамочка, брошенная своей неблагодарной семейкой, — одна-одинешенька, но такая отважная. В голове Уэйда промелькнул миллион образов, особенно тех, которые были связаны с матерью: Дженет, добавляющая консервированные грибы в соус для спагетти, чтобы привить какой-то вкус к еде своим дикарям, только затем, чтобы они вылавливали эти грибы и насмехались над ними; Дженет, украдкой подсовывающая двадцатидолларовую бумажку в копилку, куда Уэйд собирал деньги на электрогитару; Дженет, которая крошит тоненький ломтик поджаренного хлеба, — кормит воробьев на заднем дворе, думая, что ее никто не видит, — Мамочка!

Дженет увидела Уэйда, вскрикнула и расплакалась. Уэйд крепко обнял ее.

— Мам, просто хочу, чтобы ты знала, что папа страшно на меня разозлился и вполне может приехать за мной.

— Ты что, украл у него что-нибудь? Или задолжал ему денег?

— Ни то, ни другое.

— Тогда почему он... да и какая разница? Что бы ты с ним ни сделал, так ему и надо. Ты уже ел? Пошли! Ты ужинал? Ох, мне так о многом хочется тебя порасспросить, да и тебе, наверное, многое будет любопытно узнать.

Дженет приготовила упоительно вкусные спагетти — Боже, как я соскучился по домашней еде, — и Уэйд без труда вошел в образ того, каким был десять лет назад. Но за шутками, весельем и воспоминаниями его не покидало ощущение, что в последние несколько часов он оказался действующим лицом фильма ужасов и что цепочка событий приведет к неизбежному кадру: убийца с топором в руках бродит возле дома, где сидят ничего не подозревающие простофили, а публика ерзает и вопит: «Да спасайтесь же, идиоты!»

Раздался звонок в дверь, и у Уэйда душа ушла в пятки. Это был Брайан, его склонный к депрессии брат, в мокром дешевом костюме — это в его-то годы, — подбородок его явно нуждался в бритве, глаза были налиты кровью, а на голове красовалось чудо парикмахерского искусства.

— Брайан, это ты сейчас звонил?

— Дверь была заперта.

— А. Привет.

— Привет.

Неловкая тишина водворилась вслед за тем, как Брайан снял свою мокрую насквозь куртку и бросил ее на стул.

— Ладно, с формальностями покончено, — сказал Уэйд. — Есть хочешь? Тут целая тонна.

— Не-а. А вот выпить бы немного не отказался.

Брайан вроде бы пребывал в достаточно хорошем расположении духа и выпил стакан белого вина с Дженет и Уэйдом. У Уэйда сложилось впечатление, что никто из троих не искренен до конца и эта неискренность сковывает разговор. Перешли на сплетни о соседях, карьеру Сары, и все же Уэйду мерещился более глубокий, невысказанный вопрос, целый ряд вопросов: Страдает ли мама от одиночества? Скоро ли у Брайана опять поедет крыша? А отца будто бы никогда и не существовало. И почему они ничего не спрашивают о моей жизни? Правду я им, конечно, не скажу, но все-таки...

Он и нарушил заговор молчания.

— Брайан, — сказал он, — ты пытался покончить с собой, сколько всего — три раза? — и ни разу у тебя ничего не вышло. Ты уверен, что действительно хочешь покончить с собой?

— Уэйд! — оборвала его Дженет. — Не надо бередить старые раны.

— Нет, мам, — сказал Брайан, — это хорошо — так обо всем потолковать. Все притворяются, будто я ничего никогда не делал, но я делал. — Он перевел взгляд с матери на брата; оба они смотрели на него в упор. — Вижу, вы все гадаете, не собираюсь ли я попробовать снова? Так вот, скажу вам — нет. Но потом на меня находит это. Черт. Я сам ничего не понимаю. — Он поболтал остатками вина в стакане. — Самое обидное, что в моих настроениях даже отдаленно нет ничего космического, что все они — результат замедленной деятельности маленьких сератониновых рецепторов в моем мозгу.

— Ты что-нибудь принимаешь от своей... депрессии?

— Все перепробовал. Думаю, мне уже никогда не установить свои мозги на нулевую отметку.

— Брайан работает, — сказала Дженет.

— Правда? Где? — спросил Уэйд.

— Играю на контрабасе по барам, работа в телевизионной рекламе частенько перепадает. Словом, перебиваюсь. Вот от работы от звонка до звонка я бы точно загнулся.

Снаружи позвонили. Все трое так пристально уставились через прихожую на входную дверь, словно в их распоряжении было всего несколько секунд, чтобы не пропустить затмение. Брайан пошел открывать. Бум! Тед промчался мимо него с оглушительным ревом: «Где этот паршивый гаденыш?» Вслед за ним ворвалась Ники, криво припарковав свой «ниссан патфайндер» на лужайке перед дверью. «Тед, не будь кретином! — вопила она. — Не делай из мухи слона. Черт!»