Норма. Тридцатая любовь Марины. Голубое сало. День опричника. Сахарный Кремль - [11]
— Смотри, что там…
Парень снял её с парапета, перегнулся.
Внизу плавала, тёрлась о гранит разбухающая норма.
— Кирпичик какой-то, Лень…
— Слушай, да это же норма.
Лицо парня стало серьёзным.
— А как же она здесь?
— Не знаю. Может, потерял кто.
— Не может быть.
— Чёрт его знает. А может, сволочь какая-то выбросила.
— Ты думаешь?
— А что! Вон в газете писали — один тип в урны выбрасывал. Завернёт в бумагу — и в урну.
— Ничего себе. Лень, а может, утонул кто, а?!
— Как?
— Да так! А норма всплыла!
— Да что ты. Глупости.
Парень разглядывал норму:
— Знаешь, надо б сказать милиционеру.
— А где ты найдёшь его?
— Проезжали когда, на перекрёстке стоял.
— Ааааа. Точно. Это ж рядом, пошли.
— Место заметить только.
Зашагали, взявшись за руки.
За мостом на перекрёстке прохаживался милиционер. Он был в длинной клеёнчатой накидке, полосатая палочка торчала из рукава.
Подошли. Парень заговорил:
— Товарищ милицанер, там вон мы увидели прям в воде, возле поворота, ну, где аллейка, там норма плавает чья-то…
— В воде? — переспросил милиционер.
— Ага.
— Точно норма? Не ошиблись?
— Точно, точно! — Девушка тряхнула головой. — Мы шли, в воду глядели, а она плавает.
— Близко от берега?
— Прямо у самого у гранита.
— И плавает?
— Плавает!
— Ну смотрите…
Милиционер отвернул полу накидки, поднёс ко рту микрофон на скрученном шнуре:
— Шестой, шестой… Саш, это Савельев с восемнадцатого… слушай, тут вот ребята норму в воде видели. Возле аллеи, ну, где поворот на ярмарку. К берегу прибило её. Ага. Скажи на станцию, пусть катер вышлют.
Он спрятал микрофон:
— Спасибо, ребята.
— Да не за что.
Парень с девушкой отошли.
Минут через пять на реке затарахтел катер, приблизился к набережной и медленно двинулся вдоль. Рядом с водителем в катере сидел милиционер.
В надвигающейся темноте норму разыскали с трудом. Она разбухла, частично развалилась.
Водитель осторожно упёрся носом катера в набережную, милиционер свесился с капроновым сачком, подцепил норму и потряс над водой:
— Четвёртый случай за два дня. Надо же!
Водитель закурил, кинул спичку за борт и стал отчаливать, разворачиваясь:
— Ну и что, не нашли?
— Найдём, — бодро кивнул милиционер и стал перекладывать норму в приготовленный бумажный пакет, — найдём, никуда не денутся…
— Мамуля! — Вовка загремел цепочкой, открыл дверь, бросился Юле на шею и повис: — Мамулька!
— Вовка! Упаду… — Юля согнулась, растопыря руки с авоськами. Вовкины ноги коснулись порога.
— Отпусти… Володя… задушишь.
Вовка отпустил, вцепился в авоську:
— Купила? Мороженое?
— Нет. Лучше. Пирожное.
— Правда?! Много?
— Нам хватит.
Они вошли в коридор. Юля стала раздеваться, Вовка, изогнувшись, потащил авоськи на кухню.
— Осторожней, там в красной яйца сверху. — Юля скинула туфли, сунула уставшие ступни в тапочки. — Оооо… хорошо-то как… Папа не звонил?
— Не-а.
Вовка разбирал авоськи.
— А тетя Соня не заходила?
— Не-а.
Юля вошла в спальню, сняла платье через голову, повесила в шкаф. Надела халат, крикнула:
— Ты ел что-нибудь?
— Чай пил.
— А котлеты с рисом не ел?
— Не-а.
— Почему? Я же специально оставляла.
Юля вошла на кухню.
— Да не хотелось, мам.
— Это непорядок. Иди мой руки.
— Я мыл уж, мам.
— Неправда. Иди, не обманывай.
Вовка убежал в ванную.
Юля нарезала свежего хлеба, поставила греться котлеты с рисом и чайник. Вовка вернулся, показал ей ладошки и сел напротив, болтая ногами. Юля убрала яйца и творог в холодильник, яблоки высыпала в раковину, пирожные разложила на коричневом блюде. Со дня авоськи достала норму, разрезала пакетик ножницами, положила подсохший комок на блюдечко.
Блюдечко поставила на стол.
— Во, засохшая какая. — Вовка потрогал норму пальцем. Под тёмно-коричневой корочкой чувствовалось мягкое содержимое.
— Не трогай. — Юля сняла шипящую сковороду с котлетами и рисом, поставила на кружок перед Вовкой. — Ешь.
Болтая ногами, Вовка насадил котлету на вилку и стал дуть на неё.
— Сядь нормально, не балуйся. — Юля набрала воды в стакан и принялась есть норму чайной ложкой, часто запивая водой.
Вовка жевал котлету:
— Мам, а зачем ты какашки ешь?
— Это не какашка. Не говори глупости. Сколько раз я тебе говорила?
— Нет, ну а зачем?
— Затем. — Ложечка быстро управлялась с податливым месивом.
— Ну, мам, скажи! Ведь невкусно. Я ж пробовал. И пахнет какашкой.
— Я кому говорю! Не смей!
Юля стукнула пальцем по краю стола.
— Да я не глупости. Просто, ну а зачем, а?
— Затем.
— Ну, мам! Ведь не вкусно.
— Тебе касторку вкусно было пить? Или горькие порошки тогда летом?
— Не! Гадость такая!
— Однако пил.
— Пил.
— А зачем же пил, если не нравилось? Не сыпь на колени, подвинься поближе…
— Надо было… Живот болел.
— Вот. И мне надо.
— Зачем?
— Ты сейчас ещё не поймёшь.
— Ну, мам! Пойму!
— Нет, не поймёшь.
Юля доела норму, запила водой и стала есть из одной сковороды с Вовкой.
— А может, пойму, мам!
— Нет.
— Ну это чтоб тоже лечиться от чего-нибудь?
— Не совсем. Это сложнее гораздо. Вот когда во второй класс пойдёшь, тогда расскажу.
— Аааа, я знаю! Это как профилактика? Уколы там, перке разные? Эт тоже больно, но все делают.
— Да нет… хотя может быть… ты ешь лучше, не зевай…
— А я, когда вырасту, тоже норму есть буду?
— Будешь, будешь. Доедай рис.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей, особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одной поездки сельского доктора Гарина, начавшаяся в метель на маленькой станции, где никогда не сыскать лошадей? Все это — новая повесть Владимира Сорокина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Десять лет назад метель помешала доктору Гарину добраться до села Долгого и привить его жителей от боливийского вируса, который превращает людей в зомби. Доктор чудом не замёрз насмерть в бескрайней снежной степи, чтобы вернуться в постапокалиптический мир, где его пациентами станут самые смешные и беспомощные существа на Земле, в прошлом — лидеры мировых держав. Этот мир, где вырезают часы из камня и айфоны из дерева, — энциклопедия сорокинской антиутопии, уверенно наделяющей будущее чертами дремучего прошлого.
Супротивных много, это верно. Как только восстала Россия из пепла серого, как только осознала себя, как только шестнадцать лет назад заложил государев батюшка Николай Платонович первый камень в фундамент Западной Стены, как только стали мы отгораживаться от чуждого извне, от бесовского изнутри — так и полезли супротивные из всех щелей, аки сколопендрие зловредное. Истинно — великая идея порождает и великое сопротивление ей. Всегда были враги у государства нашего, внешние и внутренние, но никогда так яростно не обострялась борьба с ними, как в период Возражения Святой Руси.
История о Человеке с экзистенциальным кризисом, у которого возникло непреодолимое желание покрасить статую Ленина в желтый цвет. Как он пришел к такой жизни и как этому поспособствовали непризнанный гений актерского мастерства Вован, Артур Тараканчиков, представительница подвида «yazhematikus», а также отсутствие космической программы в стране Эритрея и старый блохастый кот, вы сейчас узнаете.
Сюрреалистичный рассказ, небольшая фантазия с вкраплениями галлюциногенного реализма и пейзажной лирики. Содержит нецензурную брань.
Серега Гуменюк – совершенно обычный парень-работяга. Таких, как он, тысячи в любом провинциальном городке. Мать Сереги работает машинисткой конвейера аглофабрики металлургического комбината. Отца посадили, когда Сереге было три года, и с зоны тот так и не вернулся. Сам Гуменюк-младший тоже прожигает жизнь на комбинате – работает бетонщиком третьего разряда, а в свободное время предпочитает заниматься традиционным развлечением рабочего класса – беспробудным пьянством… Кто-то называет таких, как Серега Гуменюк, потерянными для общества.
Был жаркий день в Вирджинии, во время Великой Депрессии, когда автобус сломался на пустынной лесной дороге. Пассажирам было сказанно, что ремонт продлится до завтра, так что… Что они будут делать сегодня вечером? Какая удача! Просто вниз по дороге, расположился передвижной карнавал! Последним человеком, вышедшим из автобуса, был писатель и экскурсант из Род-Айленда, человек по имени Говард Филлипс Лавкрафт…
Высокий молодой человек в очках шел по вагону и рекламировал свою книжку: — Я начинающий автор, только что свой первый роман опубликовал, «История в стиле хип-хоп». Вот, посмотрите, денег за это не возьму. Всего лишь посмотрите. Одним глазком. Вот увидите, эта книжка станет номером один в стране. А через год — номером один и в мире. Тем холодным февральским вечером 2003 года Джейкоб Хоуи, издательский директор «MTV Books», возвращался в метро с работы домой, в Бруклин. Обычно таких торговцев мистер Хоуи игнорировал, но очкарик его чем-то подкупил.
Два великих до неприличия актерских таланта.Модный до отвращения режиссер.Классный до тошноты сценарий.А КАКИЕ костюмы!А КАКИЕ пьянки!Голливуд?Черта с два! Современное «независимое кино» — в полной красе! КАКАЯ разница с «продажным», «коммерческим» кино? Поменьше денег… Побольше проблем…И жизнь — ПОВЕСЕЛЕЕ!
"Шестикрылый Сарафоний, Сокрушитель Гнилых Миров, явился Тамаре Семеновне Гобзеевой во сне в ночь на двадцать восьмое. Сияя невероятными переливами зелено-оранжево-голубых цветовых оттенков и обдавая колыханиями белоснежных крыл, он вложил свои тонкие светящиеся указательные персты в уши Тамары Семеновны. В ушах стало горячо, а на сердце сорокадвухлетней одинокой женщины так сладко, что она замерла, готовая умереть от счастья. Во сне своем она лежала голая на крыше шестнадцатиэтажного дома в Ясенево по улице Одоевского, где проживала последние двадцать восемь лет".
Кит или слон? Грета Гарбо или Марлен Дитрих? Лемешев или Козловский? Платон или Аристотель? Beatles или Rolling Stones? Пелевин или Сорокин? Чего молчишь? Отвечай!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник рассказов: «Настя», «Concretные», «Аварон», «Банкет», «День русского едока», «Ю», «Лошадиный Суп», «Зеркаlо», «Пепел», «Машина», «Моя трапеза», «Жрать!», «Сахарное воскресенье».