Нонна Мордюкова - [4]

В середине 50-х Мордюкова имела прекрасную возможность сыграть роль-мечту - шолоховскую Аксинью в "Тихом Доне", экранизировать который задумал С. Герасимов. Однако в самый последний момент режиссер вдруг решил пригласить на эту роль молодую и никому пока не известную актрису Элину Быстрицкую. По словам Мордюковой, для нее это был столь тяжелый удар, что она едва не наложила на себя руки! Затем вроде отошла, благо, без работы ей тогда сидеть не приходилось.

В конце 50-х годов Мордюкова снялась в следующих фильмах: "Екатерина Воронина" (1957, 11-е место в прокате - 27,8 млн. зрителей), "Добровольцы" (1958, 17-е место - 26,6 млн.), "Отчий дом" (1959). Попадала в эти фильмы актриса по-разному. Вот, например, как получилось с "Добровольцами". Его режиссер Юрий Егоров однажды шел по коридору студии имени Горького и лицом к лицу столкнулся с Мордюковой. "Нонна, - сказал он ей, - выручи меня. Мне нужна актриса на эпизодическую роль. Надень брезентовую робу и иди в павильон. Там установлена декорация шахты метро. Сядь там и пей из бутылки молоко. Больше ничего от тебя и не требуется".

Отмечу, что буквально через два года после этого маленького эпизода, тот же Ю. Егоров пригласил Мордюкову на главную роль в свою новую картину "Простая история". Собственно, иначе и быть не могло, так как сценарист Б. Метальников писал главную роль именно на Нонну Мордюкову. Фильм имел колоссальный успех у зрителей, которые навсегда полюбили эту замечательную актрису. На съемках этого фильма актриса внезапно увлеклась одним из своих партнеров по картине - Василием Шукшиным. Сама она так вспоминает об этом: "Я хорошо помню его, начинающего, молоденького, холостого, вольного, ничейного и для всех. Студент, приглашенный студией Горького на переговоры для съемок в фильме "Простая история". Ему отводилась роль молодого возлюбленного Саши Потаповой, которую играла я...

Был он в солдатской форме и в сапогах, которые еще долго потом не снимал... Радость какая, думала я, какая радость - вот человек! Учится на режиссерском, сибиряк, красивый...

Мы уже начали заниматься гримом, а я все подсчитывала, когда же начнется экспедиция и появится Вася. Нет, что ни говорите, а есть такие люди, которые "кормят" нас, они излучают прану, то есть жизнь. При таком человеке в душе все успокаивается, все распределяется как надо. Какая это бесценная награда, когда встречается такой вот человек!

Мы жили общежитием, и я, не скрою, всегда безошибочно узнавала скрип Васиных кирзовых сапог, всегда угадывала, в какую комнату он вошел. Захаживал он и к нам. Мы жили вдвоем со вторым режиссером Альперовой...

Трудное было для меня время. Вася был со всеми одинаков, а я хотела, чтобы он почаще бывал со мной. И, не отрываясь, следила за каждым его жестом, ловила каждое его слово. И, если уж быть до конца откровенной, мне не хотелось расставаться с ним никогда. Слава Богу, роль у Васи была небольшая, и он недолго пробыл в экспедиции. Острый, болезненный для меня момент прошел благополучно. Как трудно иногда бывает нам, женщинам, когда есть муж и сын, а в тебе молотком стучит воспоминание о ком-то другом...

Последние слова актрисы выдают нам непростые отношения, которые сложились в ее семье в то время. К началу 60-х годов их брак с Тихоновым сохранял лишь внешнее благополучие и был готов рассыпаться в любую минуту. Так оно и произошло. Причем толчком к этому послужила смерть матери Мордюковой. На вторые сутки после похорон "звездная" пара, после 13 лет совместной жизни, подала на развод. Почему это произошло? Сама актриса на этот счет откровенно признается: "Сколько помню наше супружество - всегда в долгах как в шелках, от зарплаты до зарплаты еле перебивались. Да и жили с ребенком в проходной комнате, через нас люди чужие десять лет ходили туда-сюда, туда-сюда... Нет, тяжело, безденежно мы жили. Когда разводились - и делить ничего не надо было...

Друг другу мы не подходили. Как будто с разных планет два существа на одной жилплощади вдруг оказались... Я родом с Кубани, где говорят и смеются громко, а он был тихий, чистый, красивый павловопосадский мальчик... Не нравилось ему, что я заметная, яркая. Когда шли в гости, он всегда говорил: "Нонна, я тебя умоляю, не пой частушки". Он частушками всякое мое пение называл - даже романсы... И еще обида на всю жизнь осталась у меня никогда, ни разочка он меня с днем рождения не поздравил. Бывало, солнце уже садится, а я все жду, что вспомнит... Не дождалась... А себя зато очень любил в молодости - каждый свой пальчик, каждую черточку...

Я давно поняла, что он мне активно, трагически не нужен. Но ребенок уже появился, и мы по христианскому обычаю стали жить. Вернее, не жить, а мучиться - ни ему домой не хотелось, ни мне... А расходиться было стыдно. Тогда же времена другие были, иначе на эти вещи смотрели. Да еще мама... Приедет в Москву с Кубани, я плачу в голос: ой, мамочка, не могу, хочу развестись... А она расплачется в ответ и причитает: не бросай, доча, а то останешься на всю жизнь одна. Мама опытным, прозорливым человеком была, она своим женским чутьем понимала, что честности, стабильности у мужа моего не отнять. Он не выпивал, по сторонам не смотрел - думаю, что и не изменил мне ни разу. Впрочем, как и я ему. Но только мама умерла - мы через два дня после ее похорон и расстались. Подозреваю, что он вздохнул с облегчением, когда снова женился - на этот раз на своей женщине...