Nomen Sanguinis. Имя крови - [73]

Это было долгое нудное заседание, и во время него Джеймс ни разу не показал, что заметил Маркуса или что узнал его. Маркус же сосредоточился на том, чтобы не пялиться на бывшего одношкольника. Ему не удавалось. Маркус практически не слышал ничего из того, что говорилось, стараясь успокоить бешено стучащее сердце.

Джеймс был красивым подростком и вырос невероятно привлекательным мужчиной, чего не способны были передать фотографии в прессе.

– Маркус? – услышал он за спиной, выходя в коридор и на ходу наматывая шарф. – Маркус Голденблум?

Он досчитал до десяти и повернулся.

– Я ведь все правильно помню? – Джеймс лучезарно улыбнулся и протянул руку. – Я – Джеймс, ты давал мне списывать, помнишь? – Он хитро прищурился. – Только тс-с-с. Я всем говорю, что сам такой умный.

Маркус несколько нервно улыбнулся, пожал руку и кивнул.

– Да, – у него сорвался голос, и он замолчал, тщетно пытаясь не сипеть. – Не знал, что ты будешь на совещании.

Джеймс отмахнулся:

– Мое министерство как-то в этом участвует, хотя я ничего не понимаю из того, о чем шла речь. – Он помолчал, задумавшись. – Может быть, выпьем чего-нибудь, вспомним былое?

Маркус был близок к инфаркту. С одной стороны, он все еще вздрагивал, вспоминая, как вел себя Джеймс, с другой – надеялся, что тот когда-нибудь вот так появится в его жизни и попросит прощения. А может быть и… Что «и», он даже думать боялся. И вот все его фантазии обрушились на него, и он уже было подумал, что не сдержится и либо зарыдает, либо начнет танцевать. Казалось, Джеймс понял состояние Маркуса – его голубые глаза блеснули, и он, мягко улыбнувшись, кивнул:

– Значит, договорились! Рад.

Они встретились буквально на следующий же вечер в маленьком пабе со столами, которые были разделены перегородками – так, что их никто не видел. Маркус надел все самое лучшее, что нашел в своем скудном гардеробе, пригладил непослушные вихры и поехал к назначенному времени. Перед пабом он долго мялся, разглядывая себя в размытом отражении стекла витрины, и принял решение не идти. Зачем? Услышать слова извинения? В дружбу с лордом Беккетом поверить он не мог, а тем более в свои самые потаенные мечты. Он позвонит в паб и попросит передать Джеймсу, что его задержали на работе. Маркус начал искать в кармане монетку, когда сзади у самого уха раздался тихий голос:

– Сбежать хотел? – Маркус знал, что Джеймс сейчас улыбается, и обернулся:

– Н-нет, н-ну что ты! – Джеймс стоял слишком близко, и от волнения у Маркуса по лицу пошли красные пятна. Он знал это и ненавидел себя за это, а еще больше за то, как начал трясущимися руками одергивать джемпер и поправлять очки.

Джеймс открыл дверь в паб и кивнул.

– Кажется, раньше ты был смелее, – усмехнулся он, и сердце Маркуса на секунду остановилось от нехорошего предчувствия – пакеты с лодочной станции вновь всплыли перед его глазами.

Несмотря на то что Джеймс так и не извинился, они отлично провели время, вспоминая тех, с кем учились. Маркус почти не пил, но странно быстро захмелел, видимо, от волнения, и посмеивающийся Джеймс, вызнав адрес, дотащил его до маленького, скрытого кустами и деревьями домика.

– Чем же ты занимался в колледже, что от пары бокалов пива становишься такой хмельной? Неужели учился? – Джеймс заволок Маркуса в комнату и положил на диван. Потом огляделся. – Значит, так живет самый умный парень из тех, кого я встречал?

Маркус пьяно кивнул. Приподнялся, но голова закружилась, и он лег обратно.

– Один? Жены нет?

– Н-нет!

– Соседи?

– Тоже н-нет!

– «Н-нет!» – передразнил Маркуса Джеймс, как когда-то. – А что же так? Ты, кажется, стал видным парнем, жених хоть куда. Хотя кому ты нужен, кроме меня?

Джеймс сел рядом с ним, небрежно скинув шляпу и пальто Маркуса на пол. Тот резко, как ему показалось, протрезвел, попытался приподняться, но Джеймс настойчиво уложил его обратно. В полутьме блеснули голубые глаза, и Маркус начал проваливаться куда-то, чувствуя крепкие руки на своем теле.

Утром Джеймса уже не было, зато был небольшой синяк на шее. «Неужели мы…» Даже в мыслях Маркус страшился себе признаться в том, что случилось этой ночью. Джеймс ненавидел таких, как он, и неоднократно говорил ему о том, когда они еще учились в школе. Так какого черта произошло? Маркус попытался скрыть синяк, чтобы на работе никто не заметил засоса, но иногда трогал его и улыбался. К вечеру Маркус довел себя до изнеможения, пытаясь вспомнить произошедшее, и решился позвонить Джеймсу. Он даже узнал его домашний телефон, но в последний момент передумал. В какой-то момент Маркус вдруг с удивлением понял: все это время он ждал возвращения Джеймса, несмотря на жестокость того к нему в детстве – и не знал, что теперь делать с таким открытием и как жить дальше. Ему казалось чуть ли не колдовством, что он не может думать ни о чем другом, что встреча с кем-то, кто причинил ему столько зла, почему-то начала казаться благом.

Вечером, неохотно бредя в свой одинокий домик, он принял твердое решение забыть обо всем и перестать трепать себе нервы. Маркус открывал дверь, пытаясь не вспоминать вчерашний вечер, когда услышал позади себя мягкий голос: