Nomen Sanguinis. Имя крови - [139]

Они остановились перед куском зеркала, чудом оставшимся целым.

Волосы взметнулись, когда они откинули голову, и зеленые глаза блеснули золотыми искрами, таившимися внутри, в колечке вокруг зрачка. Тяжелый плащ откинулся, обнажая ноги с когтями совы, за спиной сами собой раскрылись черные, будто сплетенные из кружев и украшенные самоцветами, крылья, подчиняясь силам, сокрытым в Дингир. В черных локонах заиграли всполохи рыжего огня. Они провели по ним пальцами и вздрогнули, увидев кольцо с аметистом. Иштар заставила крылья встрепенуться и перенести их к Гвинну.

– Ты знаешь, что нужно сделать, Алия.

– И ты знаешь, что нужно сделать, Иштар. Верни Гвинна к жизни, ты можешь. Именно Гвинна. Он не был пунктом нашей сделки. Ты обещала спасти мою семью, а он – моя кровь, он тот, кого я люблю.

– Он обманывал тебя.

– Да.

– А ты его!

– Да.

– Ты чуть не убила его!

– Да!

– Тогда почему?!

– Ты знаешь ответ!

– Иштар, – шепчут чернеющие губы Ллуга. – Только рядом с тобой мое сердце бьется чаще!

Иштар целует его, по лицу ее текут слезы. Она плачет о любви, что была столь короткой, но заполнила собой весь мир.

– Тогда почему ты не хочешь, чтобы я вернула его себе, Алия? – шепчет Иштар.

– Потому что выбор должен сделать он. Таковы правила, Иштар. Верни Гвинна, и пусть он примет решение.

Гвинн умирал и знал об этом. Как знал и то, что умер в тот момент, когда принял кровь. Но в нем еще остались силы, чтобы уничтожить отца. Сквозь ресницы он видел, как эрл Годвин покинул поле боя, истерзанный, но все еще живой. Гвинн вздохнул. Боль потихоньку отступала. Он сможет продержаться – осталось недолго.

Гвинн моргнул. Бред уже приходил, в нем он видел Алию – она целовала его там, в глубоком колодце. Вся его долгая жизнь была сведена к одному моменту счастья, когда они потерялись для всех. Гвинн услышал звук, словно кто-то водил ножом по камням, и крики. Их он узнал – это смерть пришла за сторожившими его Вечными. Гвинн моргнул еще и еще, всматриваясь в появившиеся перед его взором огромные птичьи когти. Тяжелый плащ прикрыл их. Он застонал от боли, когда кто-то приподнял его. На него смотрела Алия.

– Еще рано, – хрипит он. – Скоро я приду к тебе. Дай мне еще чуть времени.

– Ты видишь, он умирает, – говорит Алия, но это не она. Свет многих тысячелетий, безжалостный к страданиям Гвинна и к самому миру, горит в ее глазах. – Я не могу спасти его. Прощайся, и мы сделаем, что до́лжно.

Лицо Алии неуловимо меняется, и глаза наполняются скорбью. Она плачет.

– Нет, – хрипит Гвинн. – Ты обещала.

– Я обманула, ведь я – твоя кровь, – улыбается Алия, его Алия. Но почему волосы ее черны, хоть и горит в них всполохами привычная медная рыжина?

– Я предал тебя. Помни об этом. Я предал бы снова и снова. – Гвинн пытается приподняться. – Не делай этого.

– Нет, Гвинн, я видела правду, я знаю ее, – шепчут ее губы, целующие его. – Твой единственный шанс победить – лишь если я пробужу его. – Гвинн отталкивает Алию, но руки ее горят жаром пустыни. Она склоняется к его уху. – Ты останешься внутри, ты будешь помнить меня, Гвинн, ведь то, что связывает нас, сильнее них.

– Нет, это больше буду не я. Я уже перестал быть Гвинном, когда принял кровь, но пока еще тот другой может умереть со мной и во мне. Сожги этот подвал и меня и уходи, не оборачиваясь. Ты сможешь победить сама.

Алия качает головой:

– Я верю в тебя больше, чем ты сам.

– Не надо, – говорит Гвинн, но Алия уже режет себе и ему запястья и смешивает свою кровь с его. Аметист начинает светиться, пока она произносит что-то на древнем языке, который ему знаком и одновременно незнаком. Она надевает на его палец кольцо и склоняется. Горячий шепот Алии у самых его губ еле слышно.

– Спаси нас, моя кровь. Ты сильнее его, Гвинн. Ты сможешь. Этот мир не должен принадлежать им.

Алия встает. Ее взгляд и выражение лица меняются, на ногах вновь вырастают шипы, огромные черные крылья раскрываются.

Гвинн остается один.

Каждая сторона затаилась, обескровленная и уставшая. Бои шли сутки, и внешний периметр базы уже был взорван, когда появился эрл, страшный, обожженный, застилая черными крыльями небосвод.

Легион был истерзан упырями и Инквизицией задолго до начала этой войны. Теперь же их почти не осталось. Погиб Квентин. Погиб Начо. Родриго еще не оплакал их – для этого либо будет время, либо его не будет никогда.

Родриго весь в крови повернулся к жалкой кучке солдат, которая осталась у входа в шахту для защиты, пока внизу делают необходимые приготовления.

Маркус вздохнул и закрыл глаза, лежа в укрытии стены, оставшейся от казармы. Он молился, ни на что и ни на кого не надеясь, уже зная, что Гвинн и Алия мертвы. У него не осталось сил, чтобы скорбеть даже о них. Он знал, что и сам не переживет следующую ночь.

Солнце ушло за горизонт, и лишь Венера – далекая и равнодушная к ним и их проблемам – светила им сейчас, пробиваясь в прореху облаков. Маркус приготовился, услышав вой – скоро на них снова нападут. Им нужно продержаться недолго, совсем чуть-чуть.

– Возвращайся внутрь, – к Маркусу подполз Родриго.

– Нет, – тот мотнул головой.

– Да, возвращайся внутрь до обрушения шахты. Это приказ.