Nomen nescio. Имя неизвестно - [92]

– Как ты ориентируешься? Даже звезд нет.

– Я занимаюсь этим так давно, что просто чувствую. Научить тебя управлять лодкой?

Алия подошла к Эгилю, он подвинулся. Она перехватила управление, его руки легли на ее. Алия рассмеялась, чувствуя, как ветер дует в лицо.

– Что?

– Мне кажется, нет ничего более правильного, чем плыть вот так в ночь, Эгиль. Не хватает бравой дружины за спиной, которая будет славить Одина.

Он улыбнулся:

– Еще как не хватает.

Алия легла, рассматривая небо и слушая, как Эгиль мурлычет какую-то песню на неизвестном ей языке. Под нее она в какой-то момент и заснула. Эгиль накрыл ее одеялом, постоял, вглядываясь в черты лица. Ему казалось, что он видит в ней черты своей дочери, иногда он узнавал ее взгляд, когда Алия злилась. Когда-то давно, уходя в поход, он так же посмотрел на спящую дочь в последний раз. Она была уже на границе детства, он надеялся скоро сосватать ее своему боевому другу. Ему не суждено было увидеть, как она становится девушкой и выходит замуж, – из похода Эгиль не вернулся. Его братья по оружию погибли, он стал рабом Вечных и лишь через много лет, после Инициации, смог узнать, что случилось с его семьей. Братья и сыновья погибли в бою, родители ушли к праотцам. Жена пропала. Его дочь умерла в очередном набеге на селение. Он смог найти только внука, у него были глаза его девочки. Эгиль присматривал за ним, а потом за его детьми, детьми его детей, каждый раз страдая от быстротечности их короткой жизни и неотвратимости смерти. Гвинн просил его остановиться и забыть. Но Эгиль не мог. Он был страшно рад, что один из его последних потомков жил недалеко от него. И даже удачно женился. На Мириам… И вот теперь – Алия.

Эгиль поцеловал ее в висок. Алия улыбнулась во сне.

– Моя девочка, – прошептал он.

Гвинн нагнал их в Голландии.

– Поговорил с Начо? – холодно спросил Эгиль.

– Да.

– Он поддержит нас, если что?

– Он готов принять вас уже сейчас.

– А ты?

– А я Истинный. Мне дорога в Легион заказана, придется, если что, ответить перед Советом.

Эгиль кивнул и пошел прочь. Гвинн схватил его за руку.

– Мы старые друзья. Прости меня ради этих лет, ради всего, что мы пережили.

Норманн вырвал руку.

– Мы настолько старые друзья, что ты легко лгал мне много столетий, Гвинн.

– Я пытался защитить тебя. Я помню твое состояние, когда Деотерия… – Он осекся. – Переживать своих потомков и так непросто, тем более, когда они умирают так, что ты даже не можешь отомстить за их смерть. Что я должен был тебе сказать? Как бы ты отреагировал тогда, знай, кто такая Ева?

– Ты не дал мне возможности узнать. Ты никому не доверяешь, играешь лишь по одному тебе известным правилам, хотя иногда я думаю, что даже тебе эти правила неизвестны, потому что ты выдумываешь их на ходу. Ты решил все за меня. Как и сейчас, когда вывалил на меня эту информацию и, по сути, приказал стать Инициатором Алии. О! Как бы ты ни отпирался. Ты – сын своего отца. Ты – Истинный из Истинных! Я устал от этого.

– «Я тот, кто вечно хочет зла и вечно совершает благо». – Гвинн усмехнулся. – Нет, все произошедшее – лишь глупость молодости и неспособность остановить причиняемое зло, потому что ты сам создал того, кто его совершает, и сам вывел на дорогу. Ты прав, я решил сейчас все за тебя. Ты ничего мне не должен. Ты ничего не должен Алии, но это наш шанс все остановить, прервать цепь событий, никому не причиняя зла. Она – твоя семья и станет ею навсегда. И после Инициации она больше не будет носителем ключа из-за твоей крови.

– Скажи, Гвинн, а когда ты нашел ее и начал давать свою кровь, ты думал о том, чтобы сообщить мне об Алии?

Гвинн посмотрел прямо в глаза Эгилю:

– Ты хочешь правды? Я и сейчас не уверен, что хочу, чтобы это был ты, Эгиль! Просто представь, какое это искушение! Я отказываюсь от него раз за разом. И раз за разом судьба подсовывает мне шанс стать практически богом, построить мир по своему разумению, снести клетки, в которых живут Вечные.

– Что же тебя останавливает? Зачем ты вызвал меня?

– Ты же сам сказал. Я безответственный, Эгиль. Представь, сколько это работы – быть богом, – Гвинн рассмеялся.

– Только это? А не в том ли дело, что Алия стала тебе по-настоящему близка, и ты боишься, что сделаешь ее второй Деотерией?

– И в этом тоже.

– Ты поэтому показал ей себя, как полного говнюка? Чтобы она сделала правильный выбор в пользу меня?

Гвинн усмехнулся.

– Хорошо, а когда ты собираешься рассказать ей все?

– Прямо сейчас.

Разговор сразу не задался. Сначала Алия не хотела слушать, потом верить. Она смеялась и острила, а в конце концов разозлилась.

– Я правильно понимаю, что я потомок отвратительного кровосмешения маньячки с собственным племянником? – Алия взирала с недоверием на Эгиля, он поморщился, но кивнул. Гвинн сидел в стороне, покручивая кольцо. Алия посмотрела на него как на безумного. – Миленько. Гвинн, ты нанюхался? Твои оргии не проходят даром для тебя. – Алия поднялась. – Рассвет уже, я спать. Вы всю ночь выносили мне мозг историей, которая произошла почти полтысячелетия назад. Запугиваете какой-то охотой на меня. И рассказываете историю про вечную жизнь. Я уже не понимаю, вы сектанты, вы сошли с ума или это коллективный психоз на почве… Да не знаю я на почве чего! – сорвалась Алия. – Какой нормальный человек в это поверит? Вы… – Алия не договорила, вздрогнув. Глаза Гвинна меняли цвет, запах полыни усилился.