Ноль часов по московскому времени. Новелла I - [8]

Я уже говорил, что мне повезло с одноклассниками и друзьями, многие из которых, увы, как и я, не в России. Вот лучший у нас мальчик по математике, судьба которого была предсказана учителем еще в седьмом классе, действительно стал крупным ученом, и в звании полного профессора возглавляет сейчас одну из кафедр Факультета математики и компьютерных технологий Страсбургского университета. Мы обязательно встречаемся при моих нередких наездах в Париж, общаемся на разные темы, а не так давно обсуждали эту самую интеграцию всяких «пришлых» в европейское общество. В арабских предместьях как раз проходили очередные волнения и многие французы реагировали на них уже со словами «ну, сколько можно!»

Я и начал разговор с того, что эти же люди еще лет шесть-семь назад подобных реплик не допускали, а наоборот, заявляли улыбчиво, что интегрировать в европейскую цивилизацию чужие охлосы надо и осталось еще немного постараться и потерпеть.

— Сосредоточься на несколько минут, — попросил приятель, — и ты поймешь всю фундаментальную глупость этого, так сказать, исторического проекта.

Я, приготавливаясь, напрягся.

— Начала высшей математики, которые в школе давали, ты помнишь — интеграл, производная?

— Дельта функции к дельта аргументу при стремлении последнего к нулю, — выпалил я, будто стоял у доски. — А интеграл — как сумма произведений приращений…

— Верно, да, — он почему-то поморщился. — Только это частный случай куда более общей теории, которую правильнее всего назвать методологией интегрирования. В своем окончательном виде это совершенно абстрактная теория и абсолютно завершенная.

— То есть внутри нет нерешенных проблем?

— Именно так. А главное, данная теория универсальна, то есть верна всюду, включая высшие цивилизации в любых созвездиях и галактиках. И охватывает она не только математические, а любые системы вообще.

После таких слов я слегка даже струсил — вдруг не сумею врубиться и осрамлюсь.

Но оказалось, что зря.

— Итак. Сама теория называется тремя словами: «Мера-Интеграл-Производная». И строится именно в этой последовательности. Прежде всего, мы устанавливаем, что именно измеряем, затем, измеряя, видим, где больше — где меньше, и насколько.

— Определяется мера вещей?

— Умница. И только затем можно определить суммарное значение — интеграл по системе в целом.

— А производная?

— Локальность. Значение того или иного частного в общей массе событий. Только умея оценивать общее, можно правильно оценивать единичное и понять какое оно — хорошее, вредное?.

— Всего-то? Да это на уровне простого здравого смысла.

— Вся математика на уровне здравого смысла, но не всегда простого. И эта теория в развернутом виде занимает около ста страниц текста. Теперь давай ее применим к социуму, правильнее — к европейской цивилизации. Что мы вообще имеем в виду под цивилизацией, ведь не материально-технические накопления?

— Нет, безусловно, — в этой теме я чувствовал себя очень уверенно. — Само слово происходит от латинского — гражданский, подразумевает определенную историческую стадию сознания людей: о нормах общественного поведения, о необходимом государственном устройстве, о значении науки, культуры, образования. Цивилизация выступает в течение длительного времени константой, а технический прогресс при ней — переменная, определяющая удобства, а не ценности жизни.

— Что и требовалось. Сознание здесь, следовательно, слово центральное, а его содержанием является система ценностей, так?

— Верно.

— О’кей. Тогда ответь, что значит интегрировать в цивилизацию какое-то иное сообщество?.. Нет, сам отвечу: подчинить его имеющейся системе ценностей, с отчетливым у неофитов пониманием, насколько то или иное более или менее важно.

— Ты хочешь сказать — у них должна быть та же мера вещам?

— Почти. В теории интегрирования это называется «подчиненная» мера.

— То есть?

— То есть она должна давать оценку всему, чему оценку дает мера главная, и не просто давать: там, где у нас А больше Б, у них обязано выполняться такое же соотношение. Ну и, соответственно, положительное должно быть положительным, отрицательное — отрицательным. Хотя сами величины могут быть и другими.

— А… ну и в чем здесь для «пришлых» препятствие?

— Препятствие не для них, а для нас. И в том, дорогой, что даже цыганский табор имеет свой собственный интеграл, свою меру вещам и представление о значимом и незначимом.

Вслед за мелькнувшей пушкинской строчкой «Цыгане шумною толпою…» я вдруг на секунду увидел эту подвижную пеструю массу, и мысли о схожих мерах не было места на этом фоне… И разумеется, так обстоит не только с цыганами.

Однако мой друг не поставил еще последнюю точку.

— Включить эту публику в нашу цивилизацию не только не выйдет, но обернется, в конце концов, гибельным результатом. Простое прочнее сложного, их примитивные интегралы, количественно нарастая, непременно разрушат наш. Ты ведь знаешь, что раковая клетка отличается именно своей выносливостью, плодовитостью и простотой.

Страшноватое и слишком похожее на правду сравнение, отчего еще более страшноватое.

— Выходит, в обозримом будущем проблему с ними вообще не решить?