Ноктюрн пустоты. Глоток Солнца - [108]

Снова затемнение и после перерыва — третья серия. Почти та же ситуация — «мертвая петля» машин, только теперь вокруг других звезд, и одна из них, малюсенький такой, самый последний шарик, после оборота вокруг звезды летит совсем по другой орбите, чем остальные. Я еще тогда подумал: вот так, по воле слепого случая, попало облако в нашу захолустную Солнечную систему и состоялся первый контакт между галактической и слаборазвитой цивилизациями.

…Было однажды со мной, Март, такое происшествие. Я делал контрольный облет Луны в одноместной ракете. Ну, вывел на орбиту, думаю: пусть летит потихоньку, приборы трудятся сами по себе, а я отдохну. На всякий случай включил экран обзора.

Что такое? Ничего не понимаю. Чернота, звезды и странные полосы. Весь космос перед моей ракетой застроен какими-то мостами. Объемные металлические конструкции хитроумно так переплетены, даже земное напряжение в них чувствуется. Для порядка я, конечно, запечатлел их на пленке. Щелкаю, щелкаю, но еще не понимаю, что это такое. Потом вижу, что зря щелкаю — аппарат не заряжен. Стал искать кассеты и вместо них нахожу в кармане одну металлическую штуку.

«Осел! — говорю я себе. — Ты совершил две ошибки, поспешив со взлетом. Первая: ты не надел щиток на объектив камеры, и теперь солнечные лучи нарисовали на твоем экране такую загадочную картинку, которую ты ни за что в жизни не отгадал бы, не попадись тебе в этот момент щиток. А вторая — следствие первой: раз не зарядил аппарат и вместо кассеты сунул в карман щиток, то теперь не сможешь засвидетельствовать свое открытие или хотя бы убедить своих товарищей в наличии инопланетных существ, строящих в космосе мосты…»

Вот так-то, Март. Представь, что я, человек пунктуальный, повторно допустил грубую ошибку: на четвертую, финальную сцену у меня не хватило пленки. А она как раз и была разгадкой всей передачи. Или скажем так: загадкой. На этот раз на темном фоне были два изображения. Взрыв звезды — красивая, яростная вспышка в центре и сияющий ореол, сквозь который видны другие, спокойные звезды. И отдельно — планета. Крупным планом. Все, как положено: атмосфера, свечение, облачный покров, — но это не Земля, голову даю на отсечение. Я смотрел внимательно, старался запомнить. И, кажется, запомнил. Вижу и теперь с закрытыми глазами. Но что это — не знаю.

Ясно одно: какая-то загадочная причина гонит строй гравитационных машин через космос. Что они такое — разведывательные аппараты, экспедиционная сила, грузовые корабли или пассажирские звездолеты — ничего сейчас не скажешь. Они — четкий строй идеально круглых шаров, девятьсот с лишним машин, стартующих от одной звездной системы к другой, к очень далекой, может, на другом краю Галактики или еще дальше, они — девятьсот с лишним машин, умеющих скользить мимо звезд с такой же легкостью, как мы катаемся на лыжах с гор. Девятьсот с лишним. Минус одна. Минус один шар.

А та планета — их дом, который испарился после взрыва звезды? Новая гавань, к которой они летят? Что угодно, только не наша Земля. И оно, облако, которому были адресованы четыре послания, прекрасно это знает.

Так зачем оно здесь застряло? Почему не догоняет свой строй? Может, оно, потеряв скорость, попало в гравитационную ловушку Земли и не знает, как выбраться из этого колодца?»

Так говорил мой товарищ Олег Спириков, человек реалистичный, точный. И хотя он говорил это потом, после доклада Бригова, я верил каждому его слову.

Мы с Каричкой были не в космическом корабле, а в обычном гравиплане и видели не гигантские картины на фоне черной космической пустоты, а всего лишь газетные фотографии, сделанные Олегом или кем-то из его попутчиков, но мы волновались не меньше, чем пассажиры, стоявшие на смотровой палубе знаменитого «ЗМ-78». И в эти минуты достаточно было суховатых фраз докладчика, чтобы понять значимость сигналов уходящих машин — сигналов, которые случайно поймали антенны. Четыре снимка свидетельствовали, что цивилизация, породившая облако, обогнала нас в своем развитии на целую ступень.

Приняло ли облако сигналы? Наверно. Установки зарегистрировали, что в те часы облако ушло в космическое пространство; вероятно, сеансы связи между летящими шарами были точно обусловлены. Никто не мог сказать, ответило ли оно своим коллегам: ни одна земная, ни одна космическая антенна не поймала больше никаких сигналов.

Когда облако вернулось, с ним пытались установить контакт тем же способом: мощнейшие мазеры планеты буквально обрушили на него водопад сигналов, закодированных так же, как и космическое сообщение. Облако не отвечало. И сейчас, когда оно недвижно стояло над байкальским островом, оно не замечало ни технических достижений землян, ни внимания к своей персоне.

«Конечно, можно было бы вывести облако в космическое пространство, — сказал Бригов в заключение, — и уничтожить его там излучателем антипротонов, как предлагают некоторые горячие головы. Но я думаю, что такой поступок противоречит этике человеческого общества. Пусть эта искусственная система имеет непонятную или враждебную нам программу. Мы найдем способ воздействовать на нее другим путем, изменить, если угодно, ее программу и, я полагаю, все-таки договориться с ней. Во всяком случае, решение по такому важному вопросу вынесет Верховный Совет Земли, когда мы будем готовы доложить нашему высшему органу управления результаты своей работы».