Ночные видения - [16]

Затем граф заговорил о высокой репутации Баха и его замечательном музыкальном таланте. Оказывается, он уже довольно давно следил за карьерой композитора. После вступительных слов граф обратился к Баху с просьбой и даже мольбой сочинить нечто такое, что помогало бы ему засыпать. Хозяин замка не сомневался, что великий гений способен помочь страдающему бессонницей несчастному. Граф обещал хорошо заплатить.

Польщенный Бах согласился. К тому же он испытывал нужду в деньгах.

Граф не стал терять времени даром и выпроводил гостя из своего дома, так и не предложив ему поужинать. «Пожалуйста, поторопитесь», — напутствовал он композитора.

Вскоре после того как Бах взялся за работу, он получил довольно-таки откровенное письмо от своего старшего сына:

7 ноября 1742 года

Дорогой отец!

Вы, несомненно, слышали, какие слухи ходят сейчас по Дрездену? Граф Кайзерлинг, от которого вы получили заказ, известен как заядлый игрок и пьяница. Он шатается по улицам города, словно безумец, и знающие люди приписывают ему увлечение алхимией. Утверждают также, что слуги не смеют покидать замок, опасаясь его магии.

Я знаю, что такие вопросы вас не беспокоят. Как вы любите повторять, «люди всегда будут что-то говорить, не принимая правду в расчет». Но возможно, в данном случае работу, за которую вы взялись, лучше оставить незаконченной.

Не сердитесь, отец, но я написал Гольдбергу. Мы познакомились несколько лет назад в Берлине, и я знаю его как человека порядочного и честного. Его недавнее письмо дало мне основания бояться за вас. Гольдберг тоже отзывается о графе как об алхимике и сообщает, что Кайзерлинг уже несколько десятилетий занят поисками тайны бессмертия!

Пусть даже все это бред сумасшедшего, не лучше ли держаться от графа подальше и не иметь с ним никаких дел? Пожалуйста, отец, не участвуйте в этом.

Ваш сын, Вильгельм Фридеман.

Бах отнесся к предостережениям сына без должной серьезности. Он выполнил заказ и, как было условлено, передал сочиненное им произведение графу. У нас нет отклика на это самого графа, и мы не знаем, разрушило ли сочинение Баха таинственные чары и помогло ли оно графу уснуть.

Не важно, думает Кристина. Она знает кое-что, чего не знают все эти историки.

У Баха получилось.

Кристина не умеет читать ноты, но все же берет с полки листок и начинает просматривать. Линии и кружочки в партитуре представляются неким шифром, недоступным ее пониманию. Она чувствует заключенный в них смысл, но не знает, как их интерпретировать. Одну за другой листает Кристина страницы, ноты начинают смешиваться, образуя некие формы, и она вспоминает игру, в которую они с сестрой играли в детстве. Это были движущиеся картинки; для их создания требовалось много бумаги и рамки. Если отдельные рисунки очень быстро пропускать через рамку, то возникает иллюзия движения. Больше всего Кристина любила качели. Она рисовала сидящую на качелях маленькую девочку, потом делала тот же рисунок, но чуть-чуть меняла положение качелей, и так далее, и так далее. В конце концов, сменяя рисунки под рамкой, она добивалась иллюзии того, что девочка движется, как будто действительно качается на качелях. Вверх-вниз, вверх-вниз…

Подобным образом Кристина начинает видеть и музыку. Держа переплет одной рукой, она быстро пролистывает страницы партитуры. Ноты становятся образами. Образы формируют картину. Они словно пытаются передать какую-то информацию. Свет вокруг нее меркнет.

17 февраля 1983 года 4.32

Глядя вниз, всматриваясь в темные воды мутного Потомака, она замечает, что пальцы рук, стиснувшие ледяные перила Ки-Бридж, побелели от холода. Она раскачивается взад-вперед, силясь вспомнить, как попала сюда, как оказалась на мосту и что здесь делает.

…В комнате нет пола, и человек в черном не идет, а будто плывет к ней. На шее у него красный шарф, на груди круглый медальон на цепочке. Губы его беззвучно шевелятся…

Позади проносятся машины, и бьющая в глаза вспышка света выводит ее из транса. Она смотрит на часы.

— Мне нужно вернуться домой, — произносит она и снова вглядывается в воду, словно притягивающую ее песней сирены. Она поворачивается и останавливает такси.

— Куда едем?

Водитель оглядывается.

Она задумывается на мгновение и говорит:

— Не знаю.

7 СВЕТ БЕЗ ТЕНЕЙ

Выйдя из кабины лифта в коридор на пятом этаже клиники, Саманта сталкивается с Фиби, которая бормочет извинение и добавляет что-то насчет ванной комнаты. Девушка идет дальше, а Саманта ошеломленно смотрит ей вслед. Наряд Фиби действительно поражает воображение: две заколки-лягушки будто плывут в водопаде спускающихся на спину волос, громадная улыбающаяся лягушка украшает не только джемпер, но и зеленые спортивные брюки, а тапочки-лягушки сопровождают похожим на кваканье звуком каждый шаг.

Саманта поворачивается и проходит мимо пустого кабинета дежурной медсестры. Если не принимать во внимание серый ковер и приглушенное освещение, коридор выглядит точно так же, как и любой больничный этаж: стерильно и невыразительно. Зато здесь по крайней мере отсутствует запах антисептика. Саманта втягивает воздух: пахнет так, как на лугу после долгого дождя.