Ночные стрекозлы - [9]

Выпив чашечку кофе, повела Лаврентия на вечернюю прогулку с ощущением не напрасно прожитого дня.

* * *

Утром свежая и бодрая полетела я в редакцию с твердым намерением растрясти Конякина на отпуск любым способом. Уверенности в себе предавала блистательная статья, она прямо таки жгла сквозь сумку.

Каким-то изумительным образом я умудрилась приехать в издательский дом «Комета» практически во время, с опозданием на жалкие восемь минут, вот что значит приподнятое настроение, любые подвиги становятся по плечу. Поздоровавшись с нашим секретарем-кроссвордистом Петюней, заглянула в «офис» и обнаружила, что приехала вообще раньше всех! Неслыханная удача явиться раньше Тины Олеговны! И раз пошла такая везуха, я решила незамедлительно брать быка за рога. Достала статью из сумки, сумку бросила на стол и пошла обратно в Петюнин предбанник. Он сидел за своим глючным компьютером и, щелкая мышкой, что-то сосредоточенно рассматривал в мониторе, прикрытом допотопным защитным экраном.

– Что, Петя, новую машину тебе так и не поставили? – поинтересовалась я, подходя к его столу. – Все обещают?

– Обещают, – с философским спокойствием кивнул он.

– У себя Станислав Станиславович?

Петя кивнул.

– В духе?

– Как обычно.

От всей души пожелав себе удачи, я поскреблась в кабинет начальства.

– Войдите! – рявкнуло оно.

Я приоткрыла дверь и просочилась внутрь. Конякин сидел за столом и копошился в ворохе каких-то бумаг.

– Чего тебе, Сена?

– Станислав Станиславович… – жалобным голоском начинающего паралитика начала я.

– Короче, Сена, без вступлений! Что тебе надо?

– Отпуск! – выпалила я и приготовилась к расстрелу.

– Когда? – Конякин похоже удивился.

– Сегодня. Прямо сейчас.

И быстро, пока он не опомнился, зачастила:

– У меня уже мозги спеклись! Мне нужен отпуск, я больше не могу, если я не отдохну, совсем ошизею! Отпустите меня, отпустите, ну, пожалуйста! Я сегодня такую великолепную статью привезла, вот здесь вам на столик положу…

– Ты куда-то ехать собралась? – голос Конякина прозвучал на удивление спокойно, и это вселяло в сердце сверкающую надежду.

– В Подмосковье, – я смотрела на него с пронзительной тоской во взгляде. – На озеро, в санато… в пансионат – практически здравницу всемирного значения. Я так больна, Станислав Станиславович, так больна… если бы вы знали, какие у меня проблемы со здоровьем… А что творится с моей нервной системой! Вы бы знали!

– Я тебя отпущу с одним условием.

– С каким? – я уже пританцовывала от нетерпения, готовая сорваться с места и рысью, рысью в отпуск.

– Принесешь не менее пяти статей!

– Конечно, разумеется, принесу и шесть, и семь…

– Скажи Петру, пусть оформит бумагу, я подпишу и получишь в кассе отпускные.

– Станислав Станиславович, – мой голос сам собой взрыднул от счастья, – спасибо вам! Большое человеческое спаси…

– Кыш!

Я выскочила в предбанник и передала Петюне указания начальства.

– Бумагу мне, бумагу!

– Сейчас нарисуем, – невозмутимо кивнул наш секретарь-кроссвордист и защелкал по клавиатуре.

Я же схватила трубку телефона и накрутила Таискин номер. Как только она ответила, я возбужденно заверещала:

– Таечка, меня отпустили! Сейчас получу отпускные и свободна!

– Здорово, я верила в тебя! Может, приедешь ко мне? Вскроем крымское шампанское.

– Давай лучше ты ко мне, все-таки места отдыха в моей стороне находятся.

– Верно, хватаю вещи, шампанское и лечу к тебе!

Пока Петя готовил мне вольную, явились остальные сотрудники нашей газетки, разумеется, внимание всех и каждого привлек мой излишне радостный вид. Чтобы не рассказывать о причинах своего ликования каждому индивидууму в отдельности, оповестила сразу все общество:

– Граждане, я в отпуск ухожу!

У граждан вытянулись лица. Никто и не подозревал, что такое в принципе возможно, коллектив привык думать, что покинуть редакцию «Неопознанного трупа» на длительный срок можно только вперед ногами.

– Здорово, – расплылся в улыбке Влад, – не думал, что у тебя получиться.

– Значит, плохо ты меня знаешь, – довольно хмыкнула я, убирая всевозможные бумаги с поверхности стола в ящик.

– Куда-нибудь поедешь? – поинтересовалась Макакина.

– Да, – небрежно кивнула я, – собираюсь в пансионат, уж отдыхать, так отдыхать.

– Отдыхать она едет! Интересно, отчего ж ты так успела устать? – незамедлительно раздался противный скрип со стороны Тины Олеговны.

Я хотела ответить: «От вас, Тина Олеговна», но решила не вступать в дискуссию, не портить себе настроение.

– Отпуск это круто, – мечтательно произнес наш художник Лёвик Иловайский, – эх, я бы махнул сейчас куда-нибудь на побережье! Девчонки, винцо и все такое…

– А я бы махнул куда-нибудь заграницу, – совсем уж круто размечтался наш корректор-верстальщик Дима, – в Турцию или Египет, всегда хотел пирамиды посмотреть.

Мне оставалось только посочувствовать их несбыточным фантазиям.

– Сена! – раздался из предбанника голос Петюни. – Готово!

– Ура. – Я схватила сумку, послала всему редакторскому составу воздушный поцелуй и помчалась к Пете. К свободе, воле, радости и счастью.

Глава пятая

Только я переступила порог родной берлоги, только запрягла Лаврентия на прогулку, как явилась Таисия Михайловна. Она приволокла с собой громадную спортивную сумку, должно быть, запихав туда весь свой летний гардероб с парой осенних курток в придачу. Выглядела боевая подруга бодрой, возбужденной и готовой отдохнуть по полной программе. Первым делом Тая отнесла розовое шампанское в холодильник, а затем мы вместе отправились проветривать пупсика. Пошли на собачью площадку в школу, благо – лето, каникулы, учеников нет, и песлерам была предоставлена полная территориальная свобода. Я отпустила Лаврентия с поводка, и он помчался к собратьям, не забывая по пути «прочитывать» записки, оставленные на деревьях и углах.