Ночные легенды - [90]

Ту табличку я все-таки вызволил, а Рэй с той поры держался от меня подальше, хотя жил сейчас неподалеку в Бангоре, в домишке на съезде с 48-го хайвея (там рядом Хассон-колледж).

– Рэя Сабо я знаю, – ответил я.

Такого, как Рэй, дом Грэйди должен был буквально магнитить. Так что здесь он наверняка бывал, к тому же, как пить дать, неоднократно. И то, что ему сюда зарубили доступ, наверняка вызывало у него лютую досаду.

– Рэй был единственным?

Мэтисон что-то недоговаривал. Непонятно почему. Может, тайком надеялся, что я возьмусь за работу без предварительных условий, но я, знаете ли, тертый калач. Жизнь научила. Мне хотелось знать, во что я влезаю, пока мимо ушей не засвистели какашки.

– Был и еще один человек, несколько дней назад. Приходил на фабрику. Хочу быть правильно понятым, мистер Паркер: о моем владении домом Грэйди знают очень немногие. Официально право собственности значится у компании, существующей только на бумаге, а компания делит адрес с редкостно сутяжной юридической конторой в Огасте. Те юристы даже не мои. У них свои финансовые источники. Тем не менее этот человек приходит ко мне в офис и говорит секретарю, что подумывает разместить крупный заказ. Говорил он убедительно, и секретарша связалась со мной. Я в тот момент был на этаже, ну вот и вернулся для встречи с ним.

Первое, что я сразу понял: ни о каком заказе он говорить не пришел. Заношенное пальто, штаны в пятнах, подметка на одном ботинке отстает. Рубашка неизвестно в каком году стирана, и галстук не иначе как с покойника. Поймите правильно: в моем бизнесе я часто встречаю людей, которые реально работают руками, и сам я не боюсь иной раз запачкать себе кожу или одежду. Но это, как бы сказать… честная грязь, добытая трудом и потом, и человеку незачем ее стыдиться. Этот же тип, он был просто гнусен. Я чуть не вышвырнул его из кабинета, пока он рта не раскрыл. Может, так и надо было сделать.

– Как он выглядел?

– Высокий. Выше вас. Волосы черные, длинные. Не волосы, а патлы, свисают на воротник. Сильно лысеющий, с двухдневной щетиной. Кожа такая белесая. Цвет глаз не помню, так что с этим помочь не могу. Кончики пальцев и ногти желтые, в пятнах. Куряга, наверное, только при мне этого не показывал.

– Он вам назвался?

– Нет. Я представился, протянул ему руку – хотя теперь об этом жалею, – а он мне не дал ни имени, ни визитки. Сказал лишь, что по деликатному ко мне вопросу.

«Я так полагаю, вы хозяин дома Грэйди?»

«Не знаю, о чем вы говорите».

«Я и вижу, что не знаете. На этом доме значится долг. Вскоре может обозначиться вопрос с платежом».

«Повторяю еще раз: мне кажется, вы пришли не по адресу».

– Я пробовал ему втолковать, но тот тип даже слушать не хотел. Он знал, что дом Грэйди принадлежит мне. Не знаю каким образом, но он знал. Когда я потом наводил справки у юристов, они сказали, что официальных запросов о доме не получали годами, если не считать парочки медиаищеек, что-то каркавших в трубку на годовщину смерти Грэйди. Не успел я опомниться, как он давай мне излагать детали покупки: цену, дату подписания купчей, даже имя тогдашнего директора филиала. Как будто перед ним лежала папка и он из нее зачитывал. Я был так удивлен, что на минуту потерял дар речи. Ну а затем меня начала пробирать злость. В смысле, что за дела? Какой-то полубомж заявляется ко мне в офис и начинает требовать оплаты по счетам, которые ко мне никаким боком? Уж не знаю, чего мне стоило остаться за столом и не выволочь того поганца за шиворот.

– Что же вас остановило? – спросил я.

Мэтисон посмотрел на меня так, словно сдерживался до сих пор.

– Не такой я человек, – ответил он, а в воздухе зависло нечто вроде «кроме того…». Вот так, с многоточием.

Я ждал. И оно последовало.

– Вид у него был совсем не богатырский. Тощий, грязный, болезненный… Но ощущение было такое, что он сильней, чем кажется. И что если я положу на него руку, то он может ответить, и ответить жестко. Может, и без крайностей, но унизительно для меня. И будет этим упиваться. Была в нем эдакая злонамеренность. Понимаете? Вам это, наверное, кажется нелепым, но когда гнев во мне начал утихать, меня пробрало беспокойство. Даже испуг.

Я сказал, что нелепым это вовсе не считаю и подобных людей встречал. Они хотят, чтобы вы снизошли до их уровня, а когда вы это делаете, они стремятся вас размазать. Ну а если вы решаетесь встать с ними лицом к лицу, то должны быть готовы наполучать по полной, а в ответ навтыкать еще сильней.

Мэтисон продолжил:

– Я ему сказал: «Даже если это все так, то вам нужно связаться с фермерским банком и с ними все урегулировать. Платежи, что причитаются вам от Джона Грэйди, не моя забота». Но он на этом, похоже, не успокоился.

«Я коллектор, мистер Мэтисон. Я взимаю долги. Но и кое-что другое меня интересует. В качестве погашения долга, оставшегося от прежнего владельца, я готов принять из этого дома предмет обстановки. Мои расходы он покроет едва ли, но в данном случае будет достаточно и символического жеста. Мне известно, что дом содержит несколько зеркал в резных рамах. Если вы отдадите одно из них мне, то я сочту вас свободным от обязательств в связи с данным вопросом».