Ночные легенды - [15]

– Где вы остановились? – спросил он по возвращении у Бадди. Бадди слегка расстроился тем, что удостоверение ему не вернули. Вместо этого Лопес положил его на стол фоткой вверх и приткнул с краешка пальцем.

– Истонский мотель, – ответил Бадди. – А что? Очень милый. Может, даже продлю там свой постой.

– Вот что я вам скажу, мистер Канцер, – сказал Лопес. – Делать в Истоне, тем более в это время года, особенно нечего. Мне кажется, что максимум к завтрашнему утру вы истощите весь свой запас любознательности, и вам как раз настанет срок отсюда отправляться. А потому доброго пути.

Легким щелчком он пульнул удостоверение по столешнице.

– Ощущение такое, что меня отсюда вытуривают, – осклабился Бадди, прижав карточку ладонью.

– Вовсе нет. Вам для отъезда хватит собственной тяги. Ну а если забуксуете, то можно и подтолкнуть. Я это, если что, устрою. Всё, догуливайте.

Бадди поглядел ему вслед. Он тайком надеялся, что если подначивать этого копа, то можно улучить момент, когда тот сорвется, и тогда появится возможность прикосновения, но коп держался стойко. А вообще, пожалуй, оно и к лучшему. Можно подкопить ядку, подготовиться к решающей игре. А то если накинуться на копа сейчас, то может притупиться жало, или же коп насторожится на угрозу, которую он, Бадди, для него представляет. Так что лучше его пока отпустить в расчете на то, что нужный шанс появится позже. Вообще мстительным Бадди себя не считал, но уж когда представится возможность, он этому типу кое-что устроит с надлежащим смаком. Мысленно представилось, как он сидит у поверженного копа на груди, засунув ему в рот пальцы, а язык копа в его хватке взбухает и медленно чернеет. Губы Бадди невольно тронула улыбка. Нет, что ни говори, а заняться этим мексом будет истинным удовольствием. Можно сказать, блаженством. Что же касается его женщины, то здесь блаженство помножается как минимум надвое.

***

– И как?

Машину вела Илэйн. Свой «Бронко» Лопес думал забрать, когда она наутро подбросит его в город. У Илэйн был черный «Мерседес CLK430» с откидным верхом. Все-таки хорошо, что она работает в прокуратуре: не было такого ограничения скорости, к которому Илэйн Олссен не относилась бы с презрением. Бывало, на отрезке между Монпелье и Уайт-ривер она разгонялась так, что казалось, никакой, даже совокупный должностной вес Илэйн и Лопеса не убережет ее от посадки. Или от вербовки в какой-нибудь спецотряд НАСА по тестированию ракет.

– Что «как»?

– Ты после бара от силы пару фраз выдавил. Этот парень тебе чем-то досадил?

– В кожу впился, только и всего. Клещ. Никогда еще не встречал парня с именем Бадди[5], который бы мне нравился. Такие же неприятные типы, как те, что с ходу зовут тебя «дружище» и «приятель».

– Ты его думаешь выставить за шкирку?

– Да уже сделал. Сказал, чтобы он линял отсюда.

– Как ты брутально. Готова поспорить: каждая девчонка, на которую кладет глаз говнюк в баре, мечтает, чтобы ее бойфренд выпнул его из города.

Непонятно, это она с сарказмом или без? Лопес покосился на Илэйн; та ответила медлительно-томным взором.

– Отлично, – промурлыкала она. – Сексуально-то так.

В первый раз с момента стычки с Бадди Канцером Лопес улыбнулся, оттаивая.

– В следующий раз я его перед тобой изметелю.

– Ух, не могу дождаться, – смешливо протянула она. – Наваляй ему, офицер. Хорошенько наваляй…

IV

Выйдя из бара, Бадди Канцер отправился на своем «Додже» обратно в мотель. Выезжать на следующий день он не планировал: перед напряжением ночи нужно место для отдыха. Но коп наверняка будет наводить о нем справки, так что до момента готовности надо уклоняться от следующего столкновения. После вылазки в бар Бадди убедился, что может довольно легко взять пару десятков человек, не вызвав никаких подозрений. А может, и больше, если там будет толкучка. Если намеченный план действий сработает, то потом можно будет устроить себе передышку на несколько недель, если не месяцев. Неплохо бы двинуть в Нью-Йорк, но зимой без ухищрений там сложновато достичь кожного контакта. Когда боль на время ослабнет, можно будет позволить себе спячку эдак до весны. Скажем, во Флориде или в Калифорнии. Отчего бы нет. Тот же Сан-Франциско с его бомжами и туристами весьма неплох.

В туалете на задах бара Бадди снова стало плохо; накатили мутная слабость и тошнота. Черный червь словно знал, что Бадди замышляет, и желал подстраховаться, что его носитель не даст задний ход, а потому напоминал ему, кто здесь главный. Иногда Бадди прикидывал: а что произойдет, если упереться и не идти у червя на поводу, выстоять до конца? Что за это будет – смерть? Как-то в начале, на вторую ночь после смерти доктора с секретаршей, он случайно нашел в ящике стола механика пистолет. Махнув для бравады пару стопок бурбона, он сунул себе ствол в рот и, закрыв глаза, представил, что сейчас спустит курок, но в итоге делать этого не стал. Не потому, что при желании не смог бы нажать на спусковой крючок. В этом и соль: тот, кого он представлял себе черным червем, не мог заставить его делать что-либо против собственной воли. Разумеется, для понуждения к определенному ходу действий он использовал боль, но контролировать свою жертву не мог. Так что у Бадди все равно оставалась свобода выбора.