Ночные крылья. Человек в лабиринте - [11]

— До известной степени, — улыбнулся я. — Этот Перерожденец проявляет к нему гораздо больший интерес, чем следовало бы. Порой я подозреваю, что он не тот, за кого себя выдает. Ты бы узнал замаскированного Летописца?

Базиль смерил Гормона оценивающим взглядом — его причудливые черты лица, его чрезмерно мускулистое тело.

— Нет, он не Летописец, — сказал он наконец. — Но я согласен, что у него есть интерес к древностям. Он задал мне немало глубоких вопросов.

— Каких же?

— Ему интересно знать происхождение гильдий. Он спрашивает, как звали генетического хирурга, который создал первых способных давать потомство Воздухоплавателей. Он задается вопросом, почему существуют Перерожденцы и действительно ли на них лежит проклятие Воли?

— А у тебя есть ответы на эти вопросы? — спросил я.

— На некоторые, — признался Базиль. — Лишь на некоторые.

— О происхождении гильдий?

— Дабы придать упорядоченность и смысл обществу, потерпевшему поражение и упадок, — сказал он. — В конце Второго Цикла все перемешалось. Ни один человек не знал ни своего места, ни своего предназначения. По нашему миру шагали надменные пришельцы, считавшие всех нас ничтожествами. Необходимо было установить некие твердые ориентиры, помогавшие человеку осознать свою ценность по сравнению с другими. Так появились первые гильдии: Доминаторы, Мастера, Купцы, Землевладельцы, Торговцы и Сервиторы. Затем к ним добавились Писцы, Музыканты, Клоуны и Транспортеры. Впоследствии стали нужны Индексаторы, затем Наблюдатели и Защитники. Когда Годы Магии дали нам Воздухоплавателей и Перерожденцев, были добавлены и эти гильдии, а затем появились и те, кто не входил ни в какие в гильдии, кастраты, для того чтобы…

— Но ведь Перерожденцы тоже не имеют гильдии! — сказала Авлуэла.

Летописец впервые удостоил ее взглядом:

— Кто ты, дитя?

— Воздухоплавательница Авлуэла. Я путешествую с этим Наблюдателем и этим Перерожденцем.

— Как я здесь рассказывал Перерожденцу, — сказал Базиль, — в те давние времена подобные ему имели свою отдельную гильдию. Гильдия была распущена тысячу лет назад по приказу Совета Доминаторов после попытки бесчестной группировки Перерожденцев взять под контроль святые места Джорслема, и с того времени они не имеют гильдии, занимая место чуть выше Кастратов.

— Я никогда не слышал об этом, — признался я.

— Ты не Летописец, — самодовольно сказал Базиль. — Это наше ремесло — открывать прошлое.

— Верно. Верно.

— А сегодня сколько гильдий? — спросил Гормон.

— По крайней мере, сто, мой друг, — неопределенно ответил Базиль. — Одни довольно малочисленны, другие существуют лишь в отдельных местах. Я изучаю лишь самые первые гильдии и их непосредственных преемников. То, что произошло за последние несколько сотен лет, составляет область интереса других исследователей. Мне запросить для тебя информацию?

— Не бери в голову, — сказал Гормон. — Это было всего лишь праздное любопытство.

— Твое любопытство неплохо развито, — заметил Летописец.

— Просто я нахожу мир и все, что в нем есть, чрезвычайно увлекательным. Разве это греховно?

— Странно, — сказал Базиль. — Не состоящие в гильдиях редко выходят за пределы своих собственных горизонтов.

Их разговор прервал Сервитор. С благоговейным трепетом он остановился перед Авлуэлой и сказал:

— Принц вернулся. Он желает твоего общества во дворце, прямо сейчас.

В глазах Авлуэлы мелькнул ужас. Но отказаться было немыслимо.

— Я должна пойти с тобой? — спросила она.

— Пожалуйста. Ты должна быть одета и надушена. Он также желает, чтобы ты пришла к нему с развернутыми крыльями.

Авлуэла кивнула. Сервитор повел ее прочь.

Мы еще немного постояли на пандусе. Летописец Базиль рассказывал о прошлом Роума. Я слушал, а Гормон всматривался в сгущавшуюся тьму. В конце концов у Летописца пересохло горло. Он извинился и величаво удалился. Несколько мгновений спустя во дворе под нами открылась дверь, и появилась Авлуэла. Она шла пошатываясь, как будто состояла в гильдии Сомнамбулистов, а не Воздухоплавателей. Она была голой под прозрачными одеждами, и в свете звезд ее хрупкое тело казалось призрачно-белым. Ее крылья были расправлены и медленно трепетали, словно в такт ударам сердца. Один Сервитор взял ее за локти. Казалось, ее толкали к дворцу, словно она была лишь призрачным подобием самой себя, а не настоящей женщиной.

— Улетай, Авлуэла, улетай! — прорычал Гормон. — Беги отсюда, пока это возможно!

Она скрылась в боковом входе во дворец.

Гормон посмотрел на меня:

— Она продала себя принцу, чтобы дать нам крышу над головой.

— Похоже на то.

— Я мог бы разнести в щепки этот дворец!

— Ты ее любишь?

— По-моему, это очевидно.

— Успокойся, — посоветовал я. — Ты необычный человек, но все же Воздухоплавательница не для тебя. Особенно та, что делила ложе с принцем Роума.

— Она идет к нему из моих рук.

Я был сражен наповал его признанием:

— Ты познал ее?

— Не раз, — ответил он с печальной улыбкой. — В момент экстаза ее крылья дрожат, как листья в бурю.

Чтобы не свалиться во двор, я схватился за перила пандуса. Звезды кружились над головой, старая луна и два ее спутника подпрыгивали и качались. Я был потрясен, хотя и не понимал причину своего состояния. Был ли это гнев на Гормона за то, что этот наглец осмелился нарушить букву закона? Или проявлением моих псевдоотцовских чувств к Авлуэле? Или же обыкновенная зависть к Гормону за то, что тот осмелился совершить грех, на который я не способен физически, хотя в душе желал его?