Ночные кошмары - [82]

Рэд удивился, почему он спрашивает его об этом, но ответил:

— «Королева Тьмы»? Нет, ничего не писал. Муза не посещает. Во всяком случае, я никогда не относился к стихоплетству серьезно. Поэзия лишь пофлиртовала со мной. А вдохновение не собирается меня целовать, как настоящих поэтов.

— Странный ты какой-то, — пробормотал Блик. — Хотя среди моих «клиентов» странных полным-полно. Канализационные работы привлекают нестандартных, кроме того, это же Калифорния… Значит, ты больше не собираешься писать стихи?

— С меня хватит, — покачал головой Рэд. — Все, чего я хотел за последние два года, — это написать четыре идеальные строки. К черту эпические творения, особенно о канализации. Все, что мне было нужно, — это четыре строчки, которые заставили бы всех запомнить меня навсегда… Я бы согласился и на две строки. Две строки, запечатленные в памяти всего мира, и чтобы человечество не видело лица за ними. Это не так уж много, но… Но муза покинула меня. Она больше не приходит в мои сны. Теперь туда приходят только крысы.

Блик выглядел расстроенным. Однако он часто таким казался.

Плоскости его лица естественным образом сложились в дорожную карту человеческого горя.

— Ты хочешь сказать, что ты покончил с творчеством?

— Как поэт — да. А так как я наполовину поэт, хотя и плохой, то выжил во мне только человек.

Блик, казалось, не знал, что сказать.

— Увидимся, — сказал Рэд и спустился по лестнице. Они с Ринго взяли инструменты и зашагали по коридору. Где-то впереди забился сток, и они должны найти его и убрать.

Они прошли участок, где над головой горели постоянные огни, а затем через темные места, где единственным источником света были их фары. «Как шахматная доска, — подумал Рэд, где единственными фигурами были пешки».

Потом их лампы высветили большую кучу чего-то неопределимого. Эта масса напоминала плотину, по крайней мере на фут выше, чем вода, подпирающая ее.

Ринго, опередивший Реда на несколько шагов, остановился на дорожке и посмотрел вниз. Рэд начал было что-то говорить, но тут Ринго закричал.

Масса ожила. Она стала подниматься из канала, и два щупальца обвились вокруг ног и талии Ринго.

Рэд был парализован. Туннель превратился в пушечный ствол, по которому выпалила нереальность.

Ринго боролся со щупальцами, отрывая большие куски мягкого коричневого вещества. Кости, соединенные вместе в суставах, вываливались из материала на бетонную дорожку, но другие псевдоподии выросли из массы и схватили Ринго за горло и между ног. Они вытягивались, обвивая Ринго, а Рэд смотрел. Луч его фонаря высветил открытый рот Ринго, белые зубы, белки глаз. Это также отразилось на единственном выпученном глазу — на шишке сбоку рядом с Ринго.

Внезапно у Ринго отвисла челюсть, а глаза начали стекленеть, как у чудовища. Либо он потерял сознание, либо у него случился сердечный приступ. Что бы это ни было, он упал на массу, недалеко от глаза, и погрузился в нее лицом вниз.

Рэд хотел убежать, но не мог оставить Ринго в этой тошнотворной массе. Внезапно, словно внутри него захлопнулся выключатель, он прыгнул вперед. На краю дорожки он наклонился и схватил Ринго за левую лодыжку. Щупальце, мягкое, скользкое, вонючее, поднялось над краем бетона и обвилось вокруг его ноги. Он закричал, но не отпустил лодыжку. Рэд знал, что если бы он смог ухватиться получше, то, вероятно, смог бы его вытащить. Он должен был освободить его, потому что Ринго, если он еще не умер, скоро задохнется.

Прежде чем Рэд успел перехватить лодыжку и выбраться, он оказался по пояс в этой массе. Она просочилась на дорожку, окутала его и втянула в себя.

Стеклянный глаз застыл перед его лицом — он был на конце стручка, раскачиваясь взад и вперед перед Рэдом.

Рэд, все еще крича, снял шлем и ударил в глаз. Тварь в ответ ударила его, вырвала, и он оказался в темноте. Шлем был сорван и погрузился в огромное тело. На мгновение внутри загорелся красный свет, а затем исчез.

Рэд совсем забыл о Ринго. Он бился, отбивался и вдруг оказался на свободе. Всхлипывая, он пополз прочь, пока не уперся в стену. Он не знал, в какую сторону идти вверх, но надеялся, что идет в правильном направлении. Тварь не могла далеко продвинуться по воде. Рэд вылез из канала, чтобы встать на дорожку,

и вода хлынула вниз по открытому проходу. Теперь в канале было сильное течение, против которого тварь, несомненно, не могла плыть очень быстро.

К тому же, лишившись глаза, она стала таким же слепым, как и он. Только вот как теперь ему сориентироваться? По запаху?

«Может, я свихнулся, — подумал Рэд. — Эта тварь не может существовать. Должно быть, я в бреду, вообразил ее. Может быть, я действительно нахожусь в другом месте, сижу в смирительной рубашке. Я надеюсь, что они смогут дать мне что-нибудь, чудо-лекарство, шоковую терапию, чтобы вывести из этого состояния. Что, если я навсегда заперт в этом кошмаре?»

Он услышал позади крик, человеческий голос. Он перестал ползти и обернулся. Луч фонаря искрился примерно в пятидесяти ярдах от него. Он не мог разглядеть фигуру под ним, но она, должно быть, была около шести футов двух или трех дюймов высотой. Кто-нибудь, кого он знал?