— Это оно… — прохрипел кузнец, из последних сил пытаясь вскинуть дубину. — Оно… которое прилетало пировать на галеру…
— Кр-ром! — прорычал в ответ варвар, тоже поднимая оружие. — Ну, уж ему-то мы можем всыпать как следует!
— Как бы… — начал Хашдад, но в этот миг существо рванулось к ним напролом. Затрещали безжалостно крушимые ветви, и, пробив зеленую крышу, вниз просунулась жуткая костяная голова — пустой вытянутый череп, клацающий громадной, словно небольшая лодка, зубастой пастью. В пустых глазницах демона горел злобный желтый огонь. Его тело было совершенно лишено плоти — одни только голые кости, и лишь на широченных крыльях осталась натянутой черная складчатая кожа. Разметывая деревья и круша в щепки вековые стволы, демон тяжело плюхнулся прямо в болото.
— Бежим! — Хашдад потянул уже приготовившегося к битве киммерийца за руку. — Это тварь из Преисподней! Нам не выстоять!
Конан не ответил. В ярко-синих глазах северянина мерцал мрачный огонь. Он не собирался отступать перед этим летающим костяком!
Вокруг демона расползалось облако леденящего холода. Никла и жухла листва, черные лужи подергивались льдом; тяжело шагая по болотной грязи, демон приближался.
Хашдад встретился взглядом с пустыми пламенеющими глазницами твари — и внезапно осел, словно ему подрубили ноги.
— Вставай! — метнулся к нему Конан, но кузнеца, мотавшегося из стороны в сторону, точно тряпичная кукла, уже тянуло прямо в распахнутую костяную пасть.
Северянин прыгнул вперед. Дубина в его руках опустилась, врезавшись прямо в край вытянутой вперед челюсти. Раздался треск, по белой кости побежали черные змейки трещин. Демон издал глухое рычание; тело Хашдада замерло на месте.
Теперь демон следил за одним Конаном, за ним одним. Спасая незадачливого спутника, киммериец бросился бежать, собрав последние силы. Ветви хлестали по лицу, ноги глубоко проваливались в предательскую болотную зыбь — а он все мчался и мчался, и костяной демон никак не мог настигнуть его…
Киммериец если и выбирал дорогу, то не рассудком, а знаменитым своим варварским инстинктом, что позволял ему еще в детстве загонять быстроногих горных козлов на кручах его родной Киммерии.
Правее… еще правее… между этих двух стволов, словно в нору… Кром, тут зыбун!.. Обогнуть справа… Постой, Конан, а это еще что такое впереди?
Киммериец с разгону вылетел на край небольшого тихого пруда, заполненного стоячей черной водой. За его спиной нарастали треск и хриплый клекот пополам с сухим костяным перестуком — следом ломился демон.
Прямо посреди пруда Конан увидел небольшой островок. Даже можно сказать, что крохотный. На нем росло одно-единственное дерево, вернее сказать — когда-то росло. Теперь от него осталась лишь комлевая часть едва ли в рост человека. Старый ствол был расщеплен надвое и возле него, заложив руки в этот расщеп, неподвижно стоял невысокий крепыш, головой достававший едва ли до плеча Конана, зато шириной плеч превосходивший киммерийца самое меньшее вдвое, отчего казался квадратным. Лицо его, обросшее рыжей бородой, имело уныло-безнадежное выражение смертельной скуки.
Бородач на островке обернулся, взглянув прямо в глаза северянину. Брови его изумленно полезли вверх, пухлые губы сложились в трубочку, словно он собирался присвистнуть от удивления. Мгновение спустя за спиной варвара показался костяной демон.
— Эй, ты, человече! — загремел рыжебородый. — А ну-ка, плыви сюда! Здесь он тебя не достанет!
Было что-то очень убедительное в простых, обыденных словах бородача. Как-то по особенному ярко блестели его голубые глаза (Конан не мог разглядеть их с такого расстояния, но отчего-то был твердо уверен, что они у окликнувшего его — именно ярко-голубые, точно весенний небосвод).
Киммериец быстро огляделся. Бежать и впрямь было некуда — справа и слева расстилалась подозрительно ровная травяная гладь, под которой в южных болотах очень любят прятаться бездонные ямищи. Демон был уже совсем близко, и Конан, вверив на сей раз свою судьбу Крому, бросился в пруд
Теплая затхлая вода разлетелась брызгами. Отделявшее его от островка расстояние варвар покрыл несколькими взмахами. Взобрался по крутому глинистому откосу и оказался рядом с бородачом.
Демон с яростным клекотом остановился на самом краю пруда. Желтый огонь в его пустых глазницах вспыхнул нестерпимо ярко, нижняя челюсть со стуком лупила по неподвижной верхней, словно крышка гроба, мосластые лапы загребали болотную жижу, фонтанами летевшую во все стороны, — но в воду он почему-то войти не осмелился. — Конан перевел дух и только теперь смог взглянуть на своего спасителя.
Бородач стоял в очень странной позе — для чего-то заложив руки в расщеп дерева, да так, что, похоже, вынуть их оттуда было бы нелегко.
— Чего это он за тобой погнался? — деловито осведомился бородач, словно это было сейчас самым главным.
— Да так… одни негодяи с галеры натравили, — коротко ответил Конан, взглядывавший то на демона, все еще топтавшегося на берегу, то на бородатого коротышку.
— Расскажи! Что за негодяи? С какой галеры? — потребовал объяснений бородач. — Времени у нас много. Он проторчит тут дотемна. Потом уйдет. Между прочим, меня зовут Тар.
