Ночной пасьянс - [36]

- Ты когда выходишь на работу? - спросил Сергей Ильич.

- Я понял твой вопрос, - усмехнулся Щерба. - Но вести дело будет Красноармейская прокуратура. По месту жительства Богдана Григорьевича. Другой вопрос, что, как зональный, я заинтересован, чтоб не тянули и не запороли. Бог знает, кому там поручили... Гулять мне еще неделю. Но выйду в этот понедельник. Я уехал, не завершив одну мерзкую работенку, поручение обкома.

- Кухарь высказал... ну не версию, предположение: архивы Шимановича. Может быть, кого-нибудь забеспокоило собственное прошлое, скажем, времен оккупации. И прослышал этот некто, что у Шимановича подобралось досье с малоприятными фактами, - Сергей Ильич вскинул глаза на приятеля.

- Кухарь у нас большой стратег! Политические подозрения - его хобби.

- Это я помню... Ну, а объективно? Исключаешь подобный вариант?

- Я ничего не исключаю! - раздраженно ответил Щерба. - Разве что участие марсиан в убийстве... Можно позавидовать постоянству, с каким развивается движение мысли Кухаря. Со школьной скамьи. И в одном направлении... Ты давно его видел?

- Кухаря?

- Да нет, - раздраженно дернул плечом Щерба. - Шимановича.

- Недели две назад.

- Как он... выглядел?

- Как всегда: добр, ироничен, весел.

- Ни на что не жаловался?

- Шиманович? Жаловался?!

Они проговорили еще минут сорок обо всем, о чем могут говорить немолодые мужчины, обремененные работой и разросшимися семьями, давно и хорошо знающие друг друга...

35

- Кто у шефа? - спрашивали у секретарши сотрудники, направлявшиеся к кабинету прокурора области.

- Щерба.

- Надолго там, не знаешь?

Но этого знать она не могла...

Был понедельник, послеобеденное время. К этому часу Щерба успел относительно вникнуть в жизнь прокуратуры, от которой отстал за три отпускных недели. Срок вроде и небольшой, а показалось, что минуло чуть ли не полгода. Он побывал у двух коллег - зональных прокуроров в следственном отделе, у криминалистов и к полудню знал уже все новости, которые тут же перестали быть новостями, превратившись в повседневное рутинное, окончательно вернув Щербу из отпуска в обычное его состояние в этом здании.

С таким ощущением как бы не прекращавшейся на три недели работы он и сидел сейчас в кабинете прокурора области. Выяснив для вежливости, как Щерба отдохнул, прокурор спросил:

- Как там с этим убийством? - вопрос прозвучал так обыденно, словно Щерба и не уходил в отпуск, и обязан был знать, что делается на данную минуту в каждой из районных прокуратур города, следствие в которых он курировал.

- Скорик работает.

Прокурор поморщился.

Щерба понял: Скорик молод, неопытен, стаж всего три года.

- Боюсь, запорит он, - махнул рукой прокурор. - У нас и так с февраля висят два нераскрытых.

Наверное, некому было больше дать, - сказал резковато Щерба. - Не я же решал этот вопрос.

- Это понятно, - согласился прокурор.

Он молчал какое-то время, вытряхивая из пепельницы в корзину окурки и снова закуривая, затем встал, подошел к окну и долго смотрел.

- Вы кажется знали убитого? - прервал прокурор свои раздумья.

- Знал.

- Близко?

- Как сказать... В студенческие годы даже ходил у него в любимчиках... Иногда встречались и теперь.

- Ну ничего... Придется вам, Михаил Михайлович, взяться.

Создайте бригаду. Скорика обязательно включите. Милицию я взбодрю через генерала, чтоб они вертелись вокруг вашей оси. Постановление о передаче в ваше производство сегодня к вечеру будет... Ну а как там с обкомовским этим поручением?

- До отпуска я почти все проштудировал. Все то же... Там ничего нового быть не может...

- Учтите, жалобщик строптивый. Не первый раз достает и нас, и обком, и ЦК. Постарайтесь убедить его. Но так, чтоб следующая жалоба пошла уже не на нас, мол, отписались... На оперативном совещании сегодня можете не присутствовать, занимайтесь своими делами, определите, кому что передадите, поговорите с зональными от моего имени...

С этим Щерба и покинул кабинет.

36

Следователь Красноармейской прокуратуры Скорик явился с утра, и, выпрямившись, сидел у окна на стуле, терпеливо ожидая, пока Щерба доругивался с кем-то по телефону. Положив руки на "дипломат", покоившийся на коленях, худощавый, черноволосый, с гладким, хорошо выбритым смуглым от загара лицом, Скорик еще с охотой носил форму, которая вынуждала к белой сорочке и галстуку, что сейчас, в еще жаркую вторую половину августа, придавало молодому человеку вид торжественно-парадный.

- Как жизнь, Виктор Борисович? - весело спросил Щерба. - Да вы садитесь поближе, поудобней.

- Работы много. А так все нормально, - Скорик пересел к столу.

- В отпуске были?

- Нет еще.

- А загорели... Я уже отгулял. Вы по графику, кажется, в сентябре?

- Да, удивился Скорик такой осведомленности.

- Боюсь, что не удастся... Дело Шимановича...

- Я принес, - Скорик щелкнул замками "дипломата", извлек еще тоненькую папку-скоросшиватель и протянул Щербе.

Тот как бы механически взял ее и не глядя, вроде даже небрежно, отложил в сторону. Он видел, что Скорик напряжен, понимал, что растерянно гадает, зачем его с утра вызвал зональный, да еще с делом Шимановича. Поэтому прежде чем сообщить Скорику о решении прокурора области, которое могло крепко зацепить самолюбие молодого следователя, Щерба ничего не значащим предварительным разговором, нежеланием сразу листать дело хотел создать атмосферу непринужденности, и главное - внушить Скорику ощущение, что тот необходим в работе, которая им предстояла.