Ночной - [57]

Она поняла в момент, когда доктор вошел в комнату, пробежав по ее анализам, что он что-то нашел. Он с большим трудом пытался быть профессионалом – который объясняется холодно и деловито – будто, она не могла заметить как он старается изо всех сил. После объяснения всех рисков, с которыми она столкнется, решив стать матерью, когда ей было уже за тридцать и что у нее никогда не было детей, он сказал, что хочет сделать больше анализов, в поисках возможных отклонений.

Это был решающий вопрос. Алэйна позволила им составить список других назначений и покинула кабинет врача, пойдя прямиком в книжный магазин, чтобы собрать все, что могла найти о беременности и младенцах, и отправиться домой.

Она была напугана до смерти, но не собиралась позволить кому-то помешать ей иметь ребенка Рафа. Она не могла сказать им, что это был гибрид. Они бы никогда не поверили ей, а если бы поверили, то вероятно все еще думали, что это слишком рискованно для нее.

Она чувствовала себя так, словно что-то и в самом деле было не так с ребенком, и мог случиться выкидыш. Словно он был не в состояние выжить и развиваться. Она знала, что в большинстве случаев такое и происходило – если бы не вмешательство врача.

Потерять ребенка от рук естественного отбора не было жутко привлекательным. Она бы скорее пошла к врачу и заставила их помочь убедиться, что ей удастся доносить ребенка, но жизнь такова, какова она есть, Алэйна постарается принять то, что не могла изменить.

Она сумела дотянуть до середины срока, без каких-либо проблем и, почувствовав живое шевеление малыша, позволила себе немного надежды, достаточной, чтобы начать приготовления.

Глава 20

Погрузиться в хлопоты по обустройству уютного гнездышка, как обнаружила Алэйна, стало лучшим лекарством от ее хандры. Несмотря на переживания за ребенка и тоску по Рафу, большую часть времени она была счастлива, по крайней мере, когда обустраивала детскую, совершала покупки для малыша, или изучала книги по уходу за ребенком.

Алэйна очень хотела узнать, кто родится. Ее не особо заботило, будет ли это мальчик или девочка, пока тот был здоров, но если бы она знала пол, то смогла подобрать малышу все необходимое. Было не очень весело, выбирать нейтральные цвета для обоев и мебели, в то время когда она хотела обставить детскую в синем или розовом цвете с оборками.

Все пялились на нее всякий раз, когда она приезжала в город. Она знала, что сплетен по поводу отца ее ребенка было хоть отбавляй. Даже пара любопытных старых куриц, спросили ее об этом в упор.

Девушка сказала им. Она не видела причин, не делать этого. Если ребенок родится от Рафа, они все равно увидят это. Она должна быть честной. И по отношению к Бобби, и к любому другому в округе такому же смуглому, как Раф, и более похожему на индейца, чем все остальные – черты, присущее в основном черно-белой общине.

Она предпочла, чтобы они знали, что отцом был Раф и не задавались вопросом, был ли этот ребенок от ее бывшего.

Бобби повел себя так, словно она переспала с ВИЧ инфицированным, и держался от нее на расстоянии.

Она решила, что ей, вероятно, придется забирать ребенка из школы, по крайней мере, до тех пор, пока тот не станет достаточно взрослым, чтобы защитить себя.

Она не очень много знала о Рафе или расе, к которой он принадлежал. Алейна решила вести небольшой дневник о ребенке. Если выяснится, что ребенок взял что-то от отца, она хотела объяснить ему все, что сможет.

Девушка нашла акушерку на последнем триместре. Прочитав столько книг, сколько смогла, она все еще боялась в одиночку пройти через это. Акушерка находилась за два округа от нее, что означало долгую поездку, когда начнутся схватки, но Алэйна боялась идти к любому другому врачу, который находился намного ближе, на тот случай, если малыш будет больше похож на оборотня, чем на человека и родится в своей нечеловеческой форме.

Девушка ощутила облегчение, когда пошел восьмой месяц, поскольку все время боялась, что родит раньше времени и/или у ребенка будут осложнения. Она так же не была уверенна относительно даты родов.

Девушке начало казаться, что она будет беременной вечно, и она стала гулять два раза в день, надеясь приблизить роды. Было ужасно неудобно оставаться беременной и дальше.

В девять месяцев и восемь дней беременности, она было собралась отправиться на дневную прогулку, когда услышала, как подъехала машина. Страх тут же охватил ее. Никто никогда не приезжал к ней, если не было плохих новостей или они сами не являлись плохими вестями.

Бобби избегал ее с того дня, когда Раф разбил ему лицо, однако Раф давно уже уехал. Поэтому Алэйна не могла избавиться от чувства страха, что когда выйдет проверить, кто приехал – там будет стоять Бобби.

Девушка была так ошеломлена, когда отдернув занавески, столкнулась лицом к лицу с Рафом, что нескольку минут не могла даже пошевелиться. Выражение его лица было суровым, но как она поняла, это было из-за его неуверенности в радушном приеме.

Придя в себя, она распахнула дверь. Издав что-то среднее между смехом и рыданием, она бросилась на него, крепко обнимая. Видимо не ожидая такого приема, он не спешил обнимать ее. Она уже начала было отстраняться, осознав, что он не разделял ее энтузиазма, когда Раф обнял ее, крепко сжав в объятьях.