Ночной молочник - [22]

– Ты в порядке? – спросил он.

Семен отрицательно мотнул головой.

– Я не в порядке, поэтому и обратился к тебе с этой просьбой.

Володька в раздумье жевал губы.

Семен посмотрел на часы.

– можем опоздать, – сказал спокойно, холодным рабочим тоном без интонации. – Последишь?

– Ждать с полуночи под твоим домом? – спросил Володька.

– В доме напротив на втором этаже есть окошко. Прямо на лестничном пролете. Там теплее и незаметнее. Если я буду делать что-то странное – останови. Можешь силой.

Володька снова вывел машину на трассу. Минут через пять они остановились на развилке, в самом начале лесной дороги, хорошо укатанной широкими шинами джипов. Остановились возле «девятки», в которой сидели еще трое крепких мужиков. Теперь вся команда была в сборе. До приезда «лыжников» оставалось полчаса. Но первая машина, двое парней из обслуги «лыжников», уже проехала дальше по лесной дороге. Им надо было обустроить место пикника. Расставить мангал, раскладные стулья и столик.

Семен убедился в профессионализме этих двух ребят очень скоро. Когда они, пропустив вперед на лесную дорогу два джипа с украинским флагом и трехзначными числами на госномерах, сами заняли места в хвосте «конвоя» и выехали на большую поляну, поляна скорее напоминала стационарное место отдыха – в мангале горели дрова. Большой квадрат снега был укатан или вытоптан, превращен в уютную пикниковую площадку, на которой стоял столик, накрытый клеенкой. Вокруг – четыре деревянных стульчика. Автомобильный ящик-холодильник красного цвета как бы добавлял в эту идиллию мысль о высоких технологиях комфорта.

Как только «оцифрованные» джипы остановились, ребята подскочили к машинам и отстегнули от верхних багажников четыре одинаковые пары лыж «Соломон».

Двоих «лыжников» Семен хорошо знал: Геннадия Ильича и еще одного депутата от оппозиции, любившего давать телевизионные интервью. Двое других были ему не знакомы. Да и неважно ему было, кто есть кто.

Он просто подошел к мужикам явно не спортивного телосложения, но в очень спортивных лыжных костюмах, поздоровался только с заказчиком. И сразу отошел к своим ребятам.

«Ниву» отогнали метров на двести в сторону старой Обуховской трассы и там оставили. «Девятку» отогнали дальше по лесной дороге. Включили рации и разошлись по периметру. Главное правило – как можно меньше бросаться в глаза заказчикам. Они отдыхают, в том числе и глазами. Снег – он как белый листик, который обычно телеоператор подносит к лицу диктора перед съемкой, чтобы сбалансировать камеру. Вот и для обычных глаз: смотреть на снег – полезное удовольствие. Чем больше белого перед тобой, тем чище взгляд, тем легче мысли. Тяжелые мысли как-то не вяжутся с белым цветом.

Ну а для Семена и ребят зимний лесной воздух все равно что стакан апельсинового фрэша. Стволы у сосен тонкие. Лес еще молодой, а значит, просматривается отлично. Работа будет не сложная, а к первым сумеркам «лыжники» обязательно умерят свой спортивный пыл и усядутся за столик. Будут водку пить, шашлык есть и о деньгах государственных и собственных говорить, регулярно их путая. В сумерках, конечно, опасности больше, но все эти заказчики-депутаты живут с собственным страхом, как с женой, – почти не расставаясь. Они знают, почему они должны бояться. Каждый знает, за что его могли бы наказать. Но никто не знает в лицо исполнителя наказания.

«Лыжники» уделили лыжне не больше получаса. После этого один из ребят обслуги все лыжи обратно к верхним багажным решеткам джипов пристегнул и превратился в официанта.

Семен стоял под сосной метрах в сорока от полянки. Слушал звонкое щебетание зимних птиц. Думал о Веронике. Думал, что надо быть к ней нежнее и добрее. Думал, что цветы иногда приносить домой надо. Думалось ему на легком морозе приятно.

Уже и запах шашлыков до его носа долетел. И сумерки начали опускаться. Застольные разговоры «лыжников» стали громче, и до ушей Семена иногда долетали целые фразы. И понял Семен, к своему удивлению, что «лыжники» о церкви спорят, какая, мол, церковь лучше.

Костер снова разожгли, но в этот раз явно для романтики, а не для новых шашлычных углей. Запах от костра шел еловый, смолянистый. А на сосновых углях шашлык не делают. Это каждый мальчишка знает.

Наконец разговор затих, и понял Семен, что пикник подходит к концу. Приблизился к полянке. Подождал, пока «лыжники» из-за столика поднимались. Двое отошли к мангалу, в котором горел, потрескивая, костер. Двое остались у столика.

– Сворачиваться? – спросил Семен у одного из парней обслуги.

Парень жестом попросил не торопиться.

Вскоре он сам подошел к Семену.

– Геннадий Ильич просит за нами ехать, – сказал. – Тут недалеко, в его усадьбу.

Геннадий Ильич, перед тем как садиться в машину, поманил Семена пальцем.

– Ко мне поедем, – сказал приветливым, но усталым голосом. – Хочу друзьям кое-что показать. Твоим чаю нальем, – кивнул он на ребят-охранников, стоявших поодаль.

«Нива» и «девятка» ехали следом за тремя джипами. Выехав на трассу, повернули направо, в сторону Обухова. Километров через десять свернули налево, и пошла асфальтовая дорога петлять вдоль высоких заборов, за которыми росли такие же высокие молодые сосны, как и в лесу по другую сторону трассы.