Ночной магазинчик - [14]

Вот интересно, в разговоре с Родионом, я действительно была так принципиальна, или во мне больше говорила боязнь потерпеть очередное фиаско? Для Михаила моя проблема оказалась не по силам, и он, без всяких сцен и объяснений просто исчез из моей жизни. Гена был честнее, а вот, чтобы все же сделал Родион, откройся я ему? Может я, все – таки, к нему не справедлива? Я начала двигаться за тронувшимся автомобильным потоком. Раздумья над последствиями своих поступков, всегда тяжелее, чем само их свершение. Что сделано, то сделано. По-видимому, я уже не узнаю, как бы поступил Родион. Так и не примирившись с собой, я зарулила на стоянку, припарковалась и, выбравшись из машины, включила сигнализацию.

Я отдала деньги, внеся плату за место на стоянке на месяц вперед, дежурившему сегодня, Трофиму.

– Что-то вы сегодня, как никогда, припозднились, Марина Евгеньевна, – выписывая квитанцию, заметил он. – Работа?

– Да, Трофим, работа, – я взяла у него квитанцию и попрощалась: – Спокойной ночи.

Но бредя к дому, невольно замедлила шаг у «Короны». В магазинчик, наверное, завезли свежую выпечку. И там сегодня должна торговать Людка, которая никогда не называет меня «мадам». Подозреваю, что Сеня, заметив, как не нравится оно мне, специально досаждает, называя меня так. В освещенном, по домашнему уютном магазинчике, за прилавком сидел Сеня. Едва за мной захлопнулась дверь, он поднял глаза от книги, с готовностью человека сию же минуту приступить к своим обязанностям, но увидев меня, снова уткнулся в нее.

– Добрый вечер, – поздоровалась я. Кроме нас в магазинчике никого не было.

– Здравствуйте, – буркнул он, не прерывая своего чтения.

Ладно, мешать не будем, и постараемся определиться с выбором быстро. Я подошла к корзине со свежей сдобой, гадая, чего же мне хочется больше всего: плюшку, булочку с кунжутом или маком, завитушку с шоколадной глазурью, а может берлинское печенье? Рогалик, например, можно съесть утром с кофе, намазав его маслом. Нет, с утра лучше все же, обойтись йогуртом. Сейчас можно взять бутылочку кефира «Семь злаков», а может креветки?

– Помочь вам с выбором, мадам? – видимо Сеня потерял терпение, не дождавшись пока я выметусь из магазинчика.

– Меня зовут Марина, – разглядывая кетчуп и думая, что спагетти тоже неплохо, но тогда придется прикупить и красного вина.

– Да я, вообще-то, в курсе, – пожал плечами Сеня.

– А почему бы здесь не сделать бар? – вдруг ни с того ни с сего, брякнула я. – Чтобы можно было заглядывать сюда поздним вечером, и сидеть до утра, никуда не торопясь. Всегда найдутся такие, кто не захотят сразу же идти домой, а предпочтут сперва, где-нибудь отсидеться, привести мысли и чувства в порядок, а потом уже идти домой и спокойно общаться с домашними, – несло меня дальше.

– Привести в порядок – это напиться, что ли? – насмешливо перебил меня Сеня.

– Хотя бы посидеть просто так, или поговорить ни о чем, чтобы стряхнуть раздражение прошедшего дня, понимаете? Дома опять придется решать проблемы, а бар это как тайм аут между работой и домом. И название у бара останется то же «Корона» или «У короны», – я потерла ладонью лоб. – Не обращайте на меня внимания. Хорошо?

– Идея в общем-то ничего, – Сеня задумчиво почесал бровь. – Только боюсь, бар здесь будет пустовать и попросту прогорит. Напитки, коктейли там, абсенты выйдут дорого, и молодежь будет тусоваться в другом месте, обходясь пивом. Вообще-то «Корона» для здешних бабулек и так выполняет роль бара. Есть даже завсегдатаи, которые постоянно толкутся здесь в перерывах между сериалами, обсуждая все: политику, кто чем и как лечиться, да те же сериалы. Ух, я таких страстей наслушался… Вот зашли бы вы сегодня пораньше, как всегда, то застали бы тут бабку Клару, которая призывала своих товарок сбиться в народную дружину, как во времена их героической молодости и отловить этого кровопийцу маньяка, раз полиции он не по зубам.

Я засмеялась.

– Зачем же вы обсчитываете таких славных старушек, Сеня?

– А это своеобразная плата за то, что позволяю им здесь тусоваться. Да и обсчитываю я их на сущие копейки, чтобы навык не потерять. Вас я тоже обсчитываю – с вызовом заявил он, нахально глядя на меня.

– Знаю, – отмахнулась я. – Вот со сдачей ты меня уже достал.

– Сердитесь? – довольно хмыкнул он и вдруг перешел на «ты»: – Слушай, пусть здесь не бар, а всего-навсего продуктовая лавка, но я все равно могу налить тебе коньяку… за счет заведения. Посидеть можем в подсобке. Видно же, что тебе хреново.

Я кивнула, но все же спросила:

– А покупатели?

– Я услышу, – он приподнял закрывающую вход за прилавок откидную доску, и я вошла в святая святых магазина, его подсобку.

Обшарпанное, захламленное помещение без окон, заставленное старой разномастной мебелью: продавленным креслом – «сядешь не поднимешься»; столом, застеленном вытертой до бела, но когда-то цветной, клеенкой, на котором стоял помятый электрический чайник; на полу, в углу притулился кассовый аппарат советских времен. Под потолком трещали, мигая трубки люминесцентных ламп. Я с удивлением оглядывалась. Но удивлялась не убожеству этой каморке, а своему странному ощущению. Эта подсобка казалась мне именно тем местом в котором я сейчас нуждалась, этаким надежным углом, норой, убежищем и я успокоилась.