Ночной гонец - [92]
Никто не отвечает ему. Люди отправляются дальше по болоту.
Ленсман ходил со своими людьми на облаву к трясине Флюачеррет в пятницу, на второй неделе после рождества.
Трое суток спустя Йон Стонге из Брендеболя, деревенский староста, вскочил среди ночи, разбуженный страшным грохотом. Он услышал голос на пригорке за домом, потом кто-то пытался открыть дверной замок.
Староста поспешно оделся, подошел к двери и спросил, кто там и что ему нужно. Ответа не было. Тогда он осторожно открыл дверь и выглянул, но ничего не увидел и не услышал. Он обошел вокруг дома, но так и не понял, кто поднял шум.
Может, какой-нибудь человек крался к своей шлюхе, да ошибся дверью в темноте. Может, какой-нибудь непутевый пьянчуга плелся из кабака Даниэля. А может, ночной зверь осмелился подойти к человеческому жилью — дикая кошка, барсук, а то и сова. Злодеям теперь взяться здесь неоткуда. Ночь была мирная и спокойная, крестьяне спали у себя дома сладким сном, разбойники в лесу повывелись, не подкарауливали больше добрых людей. Честным крестьянам не надо было больше вешать засовы и запоры на двери.
Человек из леса претерпел кару, с тех пор прошло уже трое суток. Правда, Ула из Кальваму, который был и свидетелях, рассказывал потом, как он слышал его голос. Ула выбран в присяжные и в члены церковной шестерки, он не какой-нибудь прохвост, врать не станет. А может, ему просто почудилось, обманулся слухом. Ведь почудилось же сейчас старосте, что кто-то окликал его возле дома, будто принес важную весть.
Трое суток минуло с тех пор, как Сведье испустил дух. Люди говорят, что всякое божье создание, зарытое живым в землю, из земли восстанет и будет являться людям, что земля его удержать не может, что всякое божье творение в назначенный срок поднимется из могилы, будет вечно ходить по земле и пугать людей. Все же доподлинно никто про то не знает и поклясться в том не может.
Однако Ула из Кальваму — человек правдивый, врать не станет, и он сказал, что слышал крик. Голос тот прозвучал только один раз — он звал Улу и всех, кто был с ним. Нетрудно догадаться, что на этот раз собственные уши обманули его. Тот, кто зарыт в сырую землю, будет лежать там вечно и не подаст голоса. Никто другой не слышал крика, а слух у них у всех чуткий, даже у Ханса из Ленховды, хоть ему и отрезали уши. Верно, это вой волка или лисицы донесся из лесу.
Было о чем призадуматься Йону из Брендеболя этой ночью.
«„Штафет идет! Скачи в ночь или пошли вместо себя другого!“ Что же ты натворил? Спрятал доску, обагренную кровью, кровью твоих собратьев. Это живая жизнь тобою зарыта и задушена. А ведь тот, кто лежит в сырой земле… Кто задушил клич своих братьев?»
Ула — член церковной шестерки, присяжный, человек, всеми уважаемый и почитаемый. Никто не слыхал, чтобы он выдумывал небылицы и рассказывал их людям. А когда он говорил, что ему послышался крик, слона его звучали, будто пророчество из Пятикнижия Моисеева. Ула врать не станет.
Голос того человека слышался из-под земли.
Староста бродил вокруг дома, будто ведомый чудо-посохом.
Он направился к пригорку за хлевом Сведьегорда. Уже второй раз идет он туда, будто его ведет чудо-посох. Когда наступила ночь, он и не думал идти сюда и все же очутился здесь.
Вот оно, это место, в двух саженях от угла хлева в сторону леса. Он приметил расколовшийся камень, что лежит рядом.
Тот раз он тоже шел от колодца вдоль подземного источника, чтобы ему сопутствовала удача. Где же то место?
Он остановился. Здесь. Тот раз он мигом положил штафет в ямку, засыпал сверху вырытой землей, аккуратно наложил сверху дерну, потом старательно утоптал землю ногами и пошел восвояси.
Да, вот так он тогда спрятал штафет. Теперь он шел почти в полной темноте и мог различать лишь тропинку впереди, однако это место было где-то рядом. Вдруг он ударился пальцем о камень, а потом оступился, попал ногой в небольшую ямку и упал навзничь.
Сперва он лежал озадаченный, не шевелясь. Потом начал шарить вокруг руками. Он угодил к тому самому месту — вот расколотый камень. Но ямка возле камня была разрыта и наполнена водой. Нога, попавшая в ямку, промокла, и в башмаке хлюпала вода. Чудо-посох указал ему, что здесь, под горкой, проходит подземный источник. Как раз этот источник наполнял водой деревенский колодец; после того как он вырыл здесь ямку и наполнил ее рыхлой землей, вода просочилась и вышла на поверхность. Пробившаяся струя размыла рыхлую землю и наполнила яму, которую он вырыл нынешним летом.
Лежа на земле, Йон из Брендеболя торопливо шарил в воде руками, словно пытаясь выловить что-то. Он искал. Он ощупывал стенки ямы, черпал руками землю, щебень, мелкие камешки, но то, что он искал, ему не попадалось. Он выбрасывал пригоршни земли и снова шарил, доставая руками до самого дна. Но того, что искал, так и не нашел.
У него задрожали руки и ноги — штафет исчез.
Подземная вода вышла здесь на поверхность. Потаенные источники размыли землю и вынесли штафет на свет божий. Может, кто-нибудь уже нашел его и унес отсюда?
Йон из Брендеболя не нашел штафета.
Может быть, как рассветет, он найдет его. Он все шарил и шарил вокруг, но так и не нашел штафета.
Действие повести развертывается в конце XVIII века в Вэренде — таково старинное название одной из южных областей Швеции, жители которой, вирды, издавна славились смелостью, стойкостью, свободолюбием.
Польский писатель Юзеф Игнацы Крашевский (1812–1887) известен как крупный, талантливый исторический романист, предтеча и наставник польского реализма.
В сборник грузинского советского писателя Григола Чиковани вошли рассказы, воссоздающие картины далекого прошлого одного из уголков Грузии — Одиши (Мегрелии) в тот период, когда Грузия стонала под пятой турецких захватчиков. Патриотизм, свободолюбие, мужество — вот основные черты, характеризующие героев рассказов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Филонов о книге Джона Джея Робинсона «Темницы, Огонь и Мечи».Я всегда считал, что религии подобны людям: пока мы молоды, мы категоричны в своих суждениях, дерзки и готовы драться за них. И только с возрастом приходит умение понимать других и даже высшая форма дерзости – способность увидеть и признать собственные ошибки. Восточные религии, рассуждал я, веротерпимы и миролюбивы, в иудаизме – религии Ветхого Завета – молитва за мир занимает чуть ли не центральное место. И даже христианство – религия Нового Завета – уже пережило двадцать веков и набралось терпимости, но пока было помоложе – шли бесчисленные войны за веру, насильственное обращение язычников (вспомните хотя бы крещение Руси, когда киевлян загоняли в Днепр, чтобы народ принял крещение водой)… Поэтому, думал я, мусульманская религия, как самая молодая, столь воинственна и нетерпима к инакомыслию.
После "Мастера и Маргариты" Михаила Булгакова выражение "написать роман о Понтии Пилате" вызывает, мягко говоря, двусмысленные ассоциации. Тем не менее, после успешного "Евангелия от Афрания" Кирилла Еськова, экспериментировать на эту тему вроде бы не считается совсем уж дурным тоном.1.0 — создание файла.
Роман «Гвади Бигва» принес его автору Лео Киачели широкую популярность и выдвинул в первые ряды советских прозаиков.Тема романа — преодоление пережитков прошлого, возрождение личности.С юмором и сочувствием к своему непутевому, беспечному герою — пришибленному нищетой и бесправием Гвади Бигве — показывает писатель, как в новых условиях жизни человек обретает достоинство, «выпрямляется», становится полноправным членом общества.Роман написан увлекательно, живо и читается с неослабевающим интересом.
В настоящем издании публикуются в новых переводах два романа первой серии «Национальных эпизодов», которую автор начал в 1873 г., когда Испания переживала последние конвульсии пятой революции XIX века. Гальдос, как искренний патриот, мечтал видеть страну сильной и процветающей. Поэтому обращение к истории войны за независимость Гальдос рассматривал как свой вклад в борьбу за прогресс современного ему общества.
Роман — своеобразное завещание своему народу немецкого писателя-демократа Роберта Швейхеля. Роман-хроника о Великой крестьянской войне 1525 года, главным героем которого является восставший народ. Швейхель очень точно, до мельчайших подробностей следует за документальными данными. Он использует ряд летописей и документов того времени, а также книгу Циммермана «История Крестьянской войны в Германии», которую Энгельс недаром назвал «похвальным исключением из немецких идеалистических исторических произведений».
Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X-XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе.
Книги Элизабет Херинг рассказывают о времени правления женщины-фараона Хатшепсут (XV в. до н. э.), а также о времени религиозных реформ фараона Аменхотепа IV (Эхнатона), происходивших через сто лет после царствования Хатшепсут.