Ночной дозор - [77]
Хелен смотрела в чашку и не отвечала.
– Ужасно бестактно с моей стороны, – тихо сказала Джулия. – Простите.
– Ничего, все нормально, – поспешно сказала Хелен, подняв взгляд. – Просто я не очень привыкла говорить на эту тему. И еще, знаете, я никогда не думала об этом как о делах. Просто так само сложилось. Сказать по правде, в юности я вообще о том не думала. Ну если и случалось, то в обычной манере: мол, это удел старых дев-училок и заумных девиц...
– В Уэртинге у вас никого не было?
– Нет, там были мужчины, – Хелен засмеялась. – Звучит так, словно я девушка по вызову, да? По правде, был лишь один мальчик. Я и в Лондон переехала, чтоб быть ближе к нему, но у нас ничего не вышло. А потом я встретила Кей.
– Да-да. – Джулия вновь прихлебнула чай. – А потом вы встретили Кей. Да еще в столь невероятно романтичных обстоятельствах.
Хелен пыталась понять ее тон и выражение лица.
– Романтичным это не выглядело, – смущенно сказала она. – Кей довольно обаятельная, правда? По крайней мере, на мой взгляд. Таких людей я еще не встречала. К тому времени я прожила в Лондоне меньше полугода. Она так... суетилась из-за меня. И так твердо знала, чего хочет. Это невероятно волновало. Так или иначе, устоять было трудно. Это вовсе не показалось странным, как, наверное, должно бы... И потом, в то время столько всего невозможного стало обычным. – Она чуть вздрогнула, вспомнив ночь, когда они с Кей встретились. – По-моему, среди происходящих невероятностей моя жизнь с Кей выглядит весьма скромно.
Хелен вдруг поняла, что говорит почти извиняющимся тоном, ибо все-таки не может избавиться от внутренней неловкости и сознает, что сама-то Джулия легко противостояла всей неотразимости Кей, которую она тут расписывает. Хотелось заступиться за Кей и в то же время повериться Джулии, ну вроде как женщина женщине. Еще ни с кем она так не говорила. Переехав к Кей, она разошлась со своими друзьями или прятала ее от них. Подруги Кей все были вроде Микки – то есть такие, как она сама. Хотелось спросить, как все было у Джулии. Не возникала ли виноватая мысль, на которой иногда она себя ловила: беспрестанная суета Кей, некогда столь привлекательная и возбуждающая, вместе с тем несколько обременительна; не казалось ли, что Кей творит из тебя какую-то нелепую героиню, а ее страсть так велика, что порой кажется нереальной, и соответствовать ей абсолютно невозможно...
Ничего этого Хелен не спросила. Снова уткнулась взглядом в чашку и молчала.
– А что будет, когда война закончится? – спросила Джулия. – Когда все придет в норму?
Прячась за бесшабашностью, Хелен качнула головой:
– Что толку загадывать? – Это был универсальный ответ на любой вопрос. – Может, завтра нас разнесет в куски. А пока... Я вовсе не собираюсь это афишировать. Например, и мысли не было рассказать матери! Да и зачем? Это касается меня и Кей. Мы обе взрослые женщины. Кому от этого плохо?
Секунду Джулия ее разглядывала, затем подлила чаю из фляги и сказала:
– Вы таки приноровились. – В голосе слышался легкий сарказм.
Хелен вновь смутилась и подумала: «Я чересчур разболталась и надоела ей. Я нравилась больше, когда молчала и казалась глубокой...»
Они сидели молча, потом Джулия поежилась и растерла руки.
– Да уж, ничего себе развлекла вас, а? В подвале разрушенного дома устроила допрос с пристрастием! Прямо какой-то ланч в гестапо!
Хелен рассмеялась, ее смущение растаяло.
– Да нет, все хорошо.
– Точно? Что ж... Могу провести по всему дому, если хотите.
– Да, конечно.
Прикончили сэндвичи, допили чай; Джулия убрала термос и пакет, сполоснула чашки. Они поднялись наверх и, минуя дверь в гостиную со смежной комнатой, полутемной лестницей поднялись на второй этаж.
Шли тихо, иногда шепотом переговаривались о какой-нибудь разбитой вещи, но больше молчали. Здесь комнаты выглядели еще унылее, чем внизу. В спальнях стояли кровати и шкафы, отсыревшие из-за разбитых окон, в гардеробах висела старая, изъеденная молью и покрывшаяся плесенью одежда. Местами обвалился потолок. Валялись порванные книги, разбитые безделушки. В ванной висело странно слепое зеркало: расколовшееся стекло сотней серебристых осколков усыпало раковину.
Они поднялись в мансарду и услышали непонятный шум: словно кто-то зашебаршил и драпанул.
– Голуби или мыши, – обернувшись, тихо сказала Джулия. – Не боитесь?
– Не крысы? – испуганно спросила Хелен.
– Нет-нет. Во всяком случае, я их не видела.
Джулия открыла дверь. Звук переменился, став похожим на хлопки в ладоши. Заглянув через плечо Джулии, Хелен увидела взлетевшую птицу, которая, словно по волшебству, исчезла. В покатом потолке была дыра, прожженная зажигалкой. Свалившись на перину, бомба прожгла в ней воронку, отчего постель стала похожей на изъязвленную ногу. До сих пор ощущалась острая вонь горелых сырых перьев.
Здесь жила экономка или горничная. На прикроватной тумбочке стояла рамка с фотографией девочки. На полу валялась узкая кожаная перчатка, сильно обгрызенная мышами.
Хелен ее подняла и постаралась разгладить. Затем аккуратно положила рядом с фотографией. Секунду постояла, сквозь дыру глядя на низкое стальное небо. Затем они с Джулией подошли к окну и посмотрели на задний двор.
Впервые на русском языке — дебютный роман автора «Тонкой работы», один из ярчайших дебютов в британской прозе рубежа веков.Нэнси живет в провинциальном английском городке, ее отец держит приморский устричный бар. Каждый вечер, переодевшись в выходное платье, она посещает мюзик-холл, где с бурлескным номером выступает Китти Батлер. Постепенно девушки сближаются, и когда новый импресарио предлагает Китти лондонский ангажемент, Нэнси следует за ней в столицу. Вскоре об их совместном номере говорит весь Лондон.
Лондонский бедный квартал, вторая половина XIX века. Сью Триндер, сирота, выросшая среди воров и мошенников, не знает, что судьба странными узами соединила ее жизнь с юной наследницей богатого имения, живущего замкнуто и уединенно. И едва порог дома переступает неотразимый Джентльмен, начинаются приключения, захватывающие дух своей непредсказуемостью.
Впервые на русском — новейший роман прославленного автора «Тонкой работы», «Бархатных коготков» и «Нити, сотканной из тьмы», своего рода постскриптум к «Ночному дозору», также вошедший в шорт-лист Букеровской премии.Эта история с привидениями, в которой слышны отголоски классических книг Диккенса и Эдгара По, Генри Джеймса и Ширли Джексон, Агаты Кристи и Дафны Дюморье, разворачивается в обветшалой усадьбе Хандредс-Холл, претерпевающей не лучшие времена: изысканный парк зарос, половина комнат законсервирована, гостей приходится принимать в цокольном этаже, и вообще быть аристократом невыгодно.
Сара Уотерс – современный классик, «автор настолько блестящий, что читатели готовы верить каждому ее слову» (Daily Mail). О данном романе газета Financial Times писала: «Своими предыдущими книгами, три из которых попадали в Букеровский шорт-лист, Сара Уотерс поставила планку качества очень высоко. И даже на таком фоне „Дорогие гости“ – это апофеоз ее таланта». Итак, познакомьтесь с Фрэнсис Рэй и ее матерью. В Лондоне, еще не оправившемся от Великой войны, они остались совершенно одни в большом ветшающем доме: отца и братьев нет в живых, держать прислугу не позволяют средства.
Сара Уотерс – современный классик, «автор настолько блестящий, что читатели готовы верить каждому ее слову» (Daily Mail) – трижды попадала в шорт-лист Букеровской премии. Замысел «Близости» возник у писательницы благодаря архивным изысканиям для академической статьи о викторианском спиритизме, которую Уотерс готовила параллельно работе над своим дебютным романом «Бархатные коготки». Маргарет Прайер приходит в себя после смерти отца и попытки самоубийства. По настоянию старого отцовского друга она принимается навещать женскую тюрьму Миллбанк, беседовать с заключенными, оказывая им моральную поддержку.
Впервые на русском — самый знаменитый из ранних романов прославленного автора «Тонкой работы», «Бархатных коготков» и «Ночного дозора». Замысел «Нити, сотканной из тьмы» возник благодаря архивным изысканиям для академической статьи о викторианском спиритизме, которую Уотерс писала параллельно с работой над «Бархатными коготками».Маргарет Прайор приходит в себя после смерти отца и попытки самоубийства. По настоянию старого отцовского друга она принимается навещать женскую тюрьму Миллбанк, беседовать с заключенными, оказывая им моральную поддержку.
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
ББК 84.Р7 П 58 Художник Эвелина Соловьева Попов В. Две поездки в Москву: Повести, рассказы. — Л.: Сов. писатель, 1985. — 480 с. Повести и рассказы ленинградского прозаика Валерия Попова затрагивают важные социально-нравственные проблемы. Героям В. Попова свойственна острая наблюдательность, жизнеутверждающий юмор, активное, творческое восприятие окружающего мира. © Издательство «Советский писатель», 1985 г.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.
Приехав погостить к сестре на уединенный остров и килом южном море, молодая актриса Люси Уоринг узнает, что но соседству живет ее театральный кумир, великолепный Джулиан Гейл, внезапно покинувший сцену два года назад. Его пребывание на острове окутано какой-то тайной, проникнуть в которую Люси не удается. Неожиданно спокойствие мирного острова взрывается чередой ужасных событий: кто-то открывает стрельбу на пляже, крестный сын Гейла тонет в море, а затем Люси находит труп человека, которого только накануне видела возле дома Гейла.
На крошечном бретонском островке ничего не менялось вот уже больше ста лет.Поколение за поколением бедная деревушка Ле Салан и зажиточный городок Ла Уссиньер вели борьбу за единственный на острове пляж. Но теперь — все изменится.Вернувшись на родной остров после десятилетнего отсутствия, Мадо обнаруживает, что древнему дому ее семьи угрожают — приливные волны и махинации местного богача. Хуже того, вся деревня утратила волю и надежду на лучшее.Но Мадо, покрутившаяся в парижской круговерти, готова горы свернуть.
Впервые на русском — единственный сборник рассказов от Джоанн Харрис, автора таких бестселлеров, как «Шоколад», «Темный ангел», «Леденцовые туфельки», «Пять четвертинок апельсина», «Джентльмены и игроки».Вера и Надежда сбегают из дома престарелых в самый модный обувной магазин Лондона. Ведьминский ковен собирается на двадцатилетие школьного выпуска. А молодая жена пытается буквально следовать рецептам из кулинарной книги своей свекрови — с непредсказуемыми последствиями…
На одной из тихих улиц Монмартрского холма нашли прибежище Янна и ее дочери Розетт и Анни. Они мирно и даже счастливо живут в квартирке над своей маленькой шоколадной лавкой. Ветер, который в былые времена постоянно заставлял их переезжать с места на место, затих — по крайней мере, на время. Ничто не отличает их от остальных обитателей Монмартра, и возле их двери больше не висят красные саше с травами, отводящими зло. Но внезапно в их жизнь вторгается Зози де л'Альба, женщина в ярко-красных, блестящих, как леденцы, туфлях, и все начинает стремительно меняться… «Леденцовые туфельки» Джоанн Харрис — это новая встреча с героями знаменитого романа «Шоколад», получившего воплощение в одноименном голливудском фильме режиссера Лассе Халлстрёма (с Жюльетт Бинош, Джонни Деппом и Джуди Денч в главных ролях), номинированном на «Оскар» в пяти категориях.Перевод с английского И.