Ночное Солнце - [10]

Шрифт
Интервал

А в том, что это враг, я уже не сомневался.

Я уже ни в чем не сомневался.

И последней, слегка удивленной мыслью было:

Я и не знал, что во мне столько страха А потом остался только нож.

Из зыбкой глубины, что под вздохом, из багрово-темных недр, что за сердцем, рвется, тянется мучительной паузой оборвавшейся струны, полощет наждаком гортань, и, разбиваясь о сомкнутые зубы, единым махом выплескивается сдавленный крик: Сааа!

Сердце сумасшедшей колотушкой бьет в грудь, тщетно пытаясь заполнить собой пропасть между стремительно разбегающимися, как звезды, секундами и силуэт Фанеры размазывается в зыбком мареве вязкого, как патока, воздуха.

Жгучий холод льдистой змеей обвивает мне правое запястье и бархан, взвиваясь в прыжке рыжим тигром, падает на плечи, сбивая с ног и с головой накрывая темной шелестящей волной.

...Мириадами песчинок забиваясь в глаза, нос, рот, царапая шершавым потоком изнутри гортань, хрустом на зубах и скрежетом в легких опрокидывая внутрь меня это невозможное пепельно-серое небо, чернотой первозданного космоса..

Я листал тома ..крик, вопль расплавленного металла стынет в моем горле..

Я искал тебя ..пылающий молот безумной боли обрушивается мне на голову, и осколки разлетаются красными кометами, предвещая мор, глад и войны..

Я сходил с ума ..на полушаге, и с разворота вогнал узкую полосу клинка мне в сердце, проворачивая его в ране, словно огромным скальпелем обсидиана меняя токи крови и вырезая не..

Не дождавшись дня

Фонарь, единственный в округе метров на триста, высветил ослепительной вспышкой пыльную разбитую дорогу, ряд акаций, тщательно подбеленных снизу, проблески окон за заборами и густой зеленью садов, и, обрушив водопад гаснущих в воздухе багровых искр, бесславно потух.

Ночь, впитав нас без вздоха, заботливо окутала своим покрывалом из шорохов теплого сонного ветра, заунывного стрекотания сверчков и бесконечного У-хоу горлиц, затаившихся где-то в древесной темноте.

И, обняв за плечи, подтолкнула вперед.

Темный профиль дома, полускрытого раскидистой плакучей ивой у калитки, плывет над забором, постепенно приближаясь, и я, отчего-то знаю, что людей там всего пятеро, зато три..

Кавказских овчарки - негромко говорит Фанера слева от меня - Собачки мои, ты же возьми караульных. Их трое, четвертый спит, двое на ..

Кухне - киваю я - Третий в доме.

Хорошо Фанера ничего не отвечает, и, пригибаясь, без всплеска ныряет во тьму. Облекаясь на миг доспехами черного хрусталя, и в руках его, сейчас вовсе не саперная лопатка, а длинный Меч, по лезвию которого бежит бесконечная прихотливая вязь незримых знаков.

И я понимаю, что ему в сердце тоже вогнали обсидиановый клинок, но не успеваю спросить, как глубоко.

Нож стынет в ладони, требуя крови, и калитка фигурного железа с замысловатыми завитушками и крендельками, бесшумно распахивается, пропуская меня во двор.

Упрямая щеколда ржавым горячим пеплом осыпается вниз, припорашивая лохматую голову вроде бы задремавшего у входа пса.

Я перешагиваю через огромное, метра два в длину будет, тело и в голове шевелится вялая мысль Жалко псяку то , но тут же куда-то исчезает.

Двор, справа длинная приземистая кухня, где светится окошко, слева высокое полукруглое крыльцо дома. Сверху, на проволочном каркасе, темным покровом, сквозь который кое-где просвечивают крупные южные звезды, виноград, поспел уже, наверное.

Дверь кухни распахивается, выбрасывая расширяющуюся полосу света, и в проеме возникает караульный.

Молодой, лет двадцати, не больше, красивый черноусый парень, такого наверняка должны любить девушки, должны, вон какая улыбка..

..молнией слетает с его лица, и, побелев как мел, он судорожным рывком сдергивает с правого плеча калаш , но ремень, ремень, зацепившись за локоть, мешает и я шепчу: Зря Серебристая рыбка-летунья вспархивает с моей ладони, и по короткой дуге устремляется к горлу, своей законной добыче.

Зря ты вышел - шепчу я, вслух или про себя, все равно: - Зря, дети гор, не ваш это день, зря Так и не успев выстрелить, парень с всхлипом сползает по стене, и белая майка, как последний берег, тонет в алом приливе.

Краем глаза я фиксирую слева тень молниеносного движения, и сдавленный рык бросается ко мне, но, сбитый чем-то в самом начале прыжка, тиха скуля, угасает на земле, но это неважно..

Потому что что-то мешает и свербит, стягивая кожу на затылке, и я вдруг понимаю, что это бесконечный крик, крик из кухни.

Дверь распахнута на всю ширь, и в проеме стоит седой чеченец, почти старик, стоит над телом своего сына, и автомат содрогается в его руках, огненным цветком протягивая ко мне пылающие нити раскаленного свинца.

Руна Иса плывет в застывающем воздухе, и, впечатывая шаг за шагом в рассыпающийся от холода бетон, я иду к нему, иду между повисшими в пространстве раскаленными сгустками ненависти, пулями, но, как же здесь холодно.

Иду..

Santa 2000


Еще от автора Алексей Александрович Олейников
Печать Магуса

Темный маг Альберт Фреймус по прозвищу Щелкунчик никогда и никому ничего не прощает. Достаточно одного маленького проступка, чтобы стать его врагом. Но Дженни нарушила планы чародея несколько раз. Первый, когда одолела созданную им ледяную химеру. Второй – осмелившись штурмовать его замок, а третий… когда сбежала из личной темницы Фреймуса на неприступном скалистом острове. Колдун рассчитывал обменять Дженни на Синюю печать Магуса – уникальный могущественный артефакт. В погоню за беглянкой темник отправил самого беспощадного и надежного помощника…


Где живет колдун

В каком еще цирке вы увидите клоуна, который вовсе не клоун, а настоящий оборотень, дрессировщик, на самом деле укротитель магических животных, акробаты управляют стихиями, а фокусник просто маскирует волшебство под искусные трюки? Знакомьтесь – это Магус, древнее братство, чья миссия охранять людей от волшебных существ. Но вот уже много лет сообщество бездействует, потому что в мире почти не осталось колдовства. Почти… До недавнего времени все так и было. Пока Дженни не обнаружила на территории цирка ледяную химеру, а та взяла и похитила одного из членов сообщества, паренька по имени Калеб.


Тени Авалона

Дженни удалось невозможное – переплыв в одиночку Океан Вероятности, она достигла берегов Авалона, Острова Везде и Нигде, своей последней надежды на спасение. Старая шаманка нагадала ей, что только здесь она сможет укрыться от Тьмы из-за Пределов мира, идущей за ней по пятам. Но даже легендарный остров не кажется безопасным: заклятый враг Дженни, колдун Фреймус, тоже оказался на Авалоне – как и одержимая Маргарет, жаждущая стереть Дженни в порошок. А самое страшное, Марко Франчелли отдали под суд и хотят казнить.


Девочка и химера

Еще в начале августа все в ее жизни было просто и понятно: она, Дженни Далфин, внучка и ассистентка фокусника Марко, жила и работала в цирке-шапито. У нее были друзья – воздушные акробаты Эдвард и Эвелина, силач Людвиг и его помощник Джеймс. У нее были враги – дрессировщик Роджер, хам и грубиян, и его ученик Калеб. Но однажды ночью все изменилось. Дженни проведала, что в цирке держат контрабандных животных, и решила их освободить. Кто же мог знать, что это не простые животные, а магические! Кто вообще мог подумать, что в мире еще осталось колдовство, что их цирк вовсе не цирк, а древнее братство МАГУС и сама она – полноправный член этого сообщества, а значит, должна понести за свой проступок суровое наказание.


Сон Видящей

Законы реальности просто так не нарушишь. Везение будет выкуплено неудачами, нечеловеческие сила и ловкость – временной слабостью. Только Дженни Далфин не платила ни разу: словно сказочная фея, она использует волшебство без последствий. Мир слышит ее мысли и охотно исполняет желания. Вот девушка и творит чудеса одно за другим, а веселый цирковой фестиваль кажется лучшим местом для этого. Здесь встают полосатые шатры и веют разноцветные флаги, зрители ждут начала праздника. Надежно скрытые от чужих глаз светлым сном, съезжаются на Большой Собор члены тайного братства Магус.


Дети утренней звезды

Добро пожаловать в лагерь «Утренняя звезда»! Альберт Фреймус, лучший алхимик современности и глава Ковена Западной Англии, собрал здесь самых одаренных представителей молодого поколения темников. Дети колдунов со всего мира прошли жесткий отбор, но одна студентка попала в лагерь совершенно волшебным образом. Она не сдавала экзамены, так как ничего не знает об алхимии, а с черной магией сталкивалась лишь несколько раз – когда сражалась с темниками. Она использует чужое имя, чужую внешность и страшно рискует каждую секунду, ведь Альберт Фреймус является ее смертельным врагом.


Рекомендуем почитать
Шлимазл

История дантиста Бориса Элькина, вступившего по неосторожности на путь скитаний. Побег в эмиграцию в надежде оборачивается длинной чередой встреч с бывшими друзьями вдоволь насытившихся хлебом чужой земли. Ностальгия настигает его в Америке и больше уже никогда не расстается с ним. Извечная тоска по родине как еще одно из испытаний, которые предстоит вынести герою. Подобно ветхозаветному Иову, он не только жаждет быть услышанным Богом, но и предъявляет ему счет на страдания пережитые им самим и теми, кто ему близок.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.