Ночная Жизнь - [22]
Саймон произвел на нее неизгладимое впечатление. На это раз он был с ней более откровенен, чем вчера ночью, и рассказал ей без утайки, что именно он видел в переулке за книжным магазином. И теперь, когда она как следует узнала его и стала ему доверять, она уже не имела права сомневаться в его словах. Он стал свидетелем чего-то необъяснимого, чего-то ужасного.
Генри открыл глаза и посмотрел на нее. Бекки улыбнулась.
– Он, наверное, хороший парень, – почти дружелюбно сказал он.
– Да, – ответила она, продолжая улыбаться, и покраснела.
Генри обернулся, посмотрел на часы, встал и зевнул:
– Пойду проверю «президентский» номер.
– Сиди, Генри, я сделаю обход.
– Ты серьезно?
– Вполне, я и так слишком долго бездельничала.
– Ну, если ты хочешь…
Он снова сел, скрестил руки на груди и опустил голову. Бекки открыла нижний ящик стола и достала оттуда фонарик. Проверив, работает ли он, она направилась к двери в спальню, которую Генри с сарказмом назвал «президентским» номером.
Это было помещение примерно в сотню футов длиной и тридцать футов шириной – меньше, чем гимнастический зал, но больше, чем площадь среднего городского дома. Там стояли четыре ряда кроватей, по тридцать в каждом – возможность приютить на ночь сто двадцать человеческих существ, которым больше совершенно некуда пойти. Зал был погружен во тьму, горели только надписи «Выход» в дальнем конце, да свет из конторы проникал через открытую дверь. У входа Бекки на полминуты остановилась, чтобы глаза привыкли к темноте, а потом начала обход по первому ряду. Темные прямоугольники кроватей были похожи на ряды свежих могил. Она постаралась избавиться от подобных сравнений: они были совсем некстати, особенно после рассказа Саймона. Кроме того, некоторые из этих могильных холмов шевелились, а зал был наполнен храпом, стонами, сопением и кашлем, и воняло здесь не смертью, а, наоборот, жизнью. Немытыми человеческими телами. Бекки наморщила нос, вдохнув эту ужасную смесь мочи, пота и кала, и черт знает чего еще.
Вот уже два года она занимала эту единственную в ночлежке полно оплачиваемую должность и достаточно хорошо знала многих из своих ночных гостей. Очертания тел пригорков на кроватях казались знакомыми, так же, как казались знакомыми и некоторые звуки. Однако лица менялись. Два года назад ночлежкой в основном пользовались мужчины, женщин было совсем немного, и они по большей части приходили одни. Теперь они приходят с детьми. С двумя, а то и тремя. Иногда дети спят вместе с матерью, но все-таки отдельно, потому что спать двоим на одной кровати запрещено распорядком. Бекки не знала, чем вызвана эта перемена, – то ли тем, что стало больше бездомных женщин и детей, то ли тем, что они постепенно начинают понимать пользу ночлежек. Многие выглядели довольно прилично и, на первый взгляд, особенно не голодали. Произошло то, что происходит с любым видом помощи бездомным и неимущим: этими услугами начали пользоваться те, на кого эти услуги ориентированы не были. Избитая мужем женщина убегает из дома и внезапно понимает, что пойти-то ей некуда. Мужчины, перебрав на вечеринке, решали, что лучше провести ночь в ночлежке, чем тащиться домой. Пока оставались свободные места, любой мог прийти сюда и остаться на ночь. Обычно люди, у которых был дом, проведя здесь одну ночь, больше не возвращались. Ночлежка – не то место, куда ходят ради удовольствия. А тем временем всякие политики, видя, что происходит, начинают болтать, что найдена панацея от любых социальных недугов:
«Вы только взгляните на ночлежку на Одиннадцатой улице. Содержится на пожертвования частных лиц, делает большое дело. Правительству нет нужды вмешиваться».
И в конце концов ночлежка превратится в отдушину для всех, кому нынче не повезло, и тогда от нее уже будет мало толку для тех, кому она действительно необходима. Дойдя до конца спальни, Бекки развернулась и пошла назад по другому ряду. Женщины и дети сбились в одном углу, как будто в толпе они получали хотя бы иллюзию защищенности от хищников, которые тоже могли скрываться в этом убежище.
При мысли о хищниках она вспомнила о Саймоне, о том, что, по его словам, произошло с Филом. Завтра они вместе собирались пойти искать Фила. Что, если вместо Фила они наткнутся на того, кто на него напал? У Бекки вдруг пропало желание заниматься этими поисками. Она дошла до двери, обернулась и окинула взглядом зал. Все было тихо и спокойно. Внезапно один из холмиков на кровати где-то посередине ряда приподнялся и повернулся на другой бок. Бекки была уверена, что лицо человека теперь обращено в ее сторону. Она не могла различить черт, видела лишь какую-то пеструю тень да два словно бы жидких пятна, которые были, а может, и не были, глазами. Вздрогнув, она быстро повернулась и вышла из спальни.
Карниш не торопясь шел прочь от отеля. Путь его пролегал по довольно преуспевающей части города. Отель был окружен дорогими ресторанами, бутиками, магазинами дорогой одежды и прочих товаров, которые могут понадобиться путешествующему бизнесмену. По дороге ему встретились несколько прохожих – по всей видимости, все они были постояльцами отеля. Ярко освещенные улицы выглядели празднично, однако через пару кварталов все это великолепие кончилось, и Карниш оказался в районе, застроенном деловыми зданиями. Здесь было довольно светло, но прохожих не было совсем. В темноте подъездов ему пару раз почудились какие-то тени, но это могли быть как люди, так и просто мешки с мусором.
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.